Пленница командора
Шрифт:
Она поджимает губы, услышав мои слова. Мы обе знаем, что это правда.
— Теперь я делаю то же самое, — говорю я. — Прими дар, который предлагаю, и уходи.
— Они скоро будут здесь, Морган, — предупреждает Джоан, переминаясь с ноги на ногу. — Возможно, мы не успеем далеко уйти, и наш маленький побег будет напрасным.
— Ладно, — соглашается Морган, отбрасывая волосы с плеча. Отпихнув доктора, она обнимает меня. — Я, вероятно, увижу тебя снова, потому что думаю, что Кости уже сообщил о нас. Но если нет, просто знай, что ты — моя семья, и я буду скучать по тебе каждый
Я обнимаю ее в ответ, и эгоистичная часть меня надеется, что она попадется.
— Так же как и я, подружка.
Джоан тащит Морган за деревья, потом колеблется и оглядывается на меня. Я слегка махаю ей рукой.
— Они поймают ее, — говорит доктор, продолжая наблюдать за моими жизненными показателями. — Наш будущий правитель может быть связан с ней брачными узами, так что Варек не позволит ей сбежать, как и тебе.
— Надеюсь, ты неправ и прав одновременно
Он наклоняет голову, лунный свет играет на серебристых прядях его волос.
— Это противоречивое заявление не имеет смысла.
— Не беспокойся об этом.
— Я не беспокоюсь, просто запутался, — говорит он, убирая сканер в карман. Поднявшись на ноги, протягивает мне руку. — Командор появится с минуты на минуту.
— Ты знал, что мы собираемся сбежать? — спрашиваю я, отказываясь от его помощи. — Знаю, что вы за нами следили.
— Сначала мы за вами и другими пленницами наблюдали и слушали, чтобы узнать, не подвергнете ли вы друг друга опасности, но когда стало ясно, что нет, мы прекратили. Какое-то время мы продолжали наблюдение с помощью аудио, но после всех криков и воплей мы отключили звук и оставили только видео. — Он гримасничает. — Я никогда не слышал столько шума за всю свою жизнь.
Старые добрые Бриттани и Морган. Сердце кровью обливается при мысли о них.
— Доктор, не окажешь ли ты мне услугу?
Он смотрит на меня настороженно, ярко-синие глаза светятся в полумраке.
— Все зависит от обстоятельств.
— Не мог бы ты не говорить Вареку, что я беременна?
— Но почему? — упирается он. — Именно такого результата мы и добивались, и все произошло так быстро и без усилий. Мы были не…
— Да или нет? — перебиваю я. Слышать, как он говорит обо мне, словно я лабораторная крыса или любимая чихуахуа, заставляет меня скрежетать зубами. — Твои люди отняли у меня свободу. Неужели ты не можешь позволить мне хотя бы это?
— При одном условии.
Это привлекает мое внимание.
— Ты должна пообещать не саботировать беременность, — говорит он. — У тебя в чреве надежда нашего будущего, и я не отношусь к этому легкомысленно.
Его заявление — это как удар под дых. У меня перехватывает дыхание, когда его слова обрушиваются на меня. Я и мой ребенок, а также все остальные зачатые дети — единственная надежда для него и остальных инопланетян. По мере того, как перевариваю это, борьба в душе отступает. Я не планировала вредить себе и все еще не согласна с тем, что они похитили меня, но…
Они не злые, просто отчаянно хотят продолжать существовать.
— Я не собираюсь вредить себе, — тихо отвечаю. — Этот ребенок такой же мой, как и ребенок Варека. В некотором
— Твое дитя — это чудо, о котором мы молились, Лия.
Я вздрагиваю от звука моего имени на его устах. До этого момента доктор обращался со мной, как с ходячим инкубатором, но теперь он смотрит мне в глаза и произносит мое имя, словно мы не просто незнакомцы. Странно, но его отношение кажется доброжелательным, даже благоговейным.
— Спасибо, Брэкстон.
Теперь его очередь выглядеть удивленным. Это, наверное, самая сильная эмоция, которую я когда-либо замечала в его глазах. С тех пор, как впервые увидела его, он ни разу ни на что не реагировал.
— Могу я задать тебе вопрос? — Когда он кивает, я продолжаю: — Что значит «намори»?
Он моргает, как будто не уверен, говорить мне или нет.
— Это ласковое обращение, предназначенное только для пары. Уважаемое и почитаемое слово, которое не используют легкомысленно. Дословный перевод — «центр моего сердца». В отличие от вас, у нас в сердце пять камер. Пятая находится посередине и поддерживает остальные. Это единственная часть сердца, которую нельзя заменить. — Он делает паузу. — Другими словами, пара незаменима, жизненно важна и поддерживает сердце дравианского мужчины, которому она отдана. Это слово очень почетно. Всякий раз, когда Варек называет тебя так, он говорит, что ты — его сердце.
Аааа, и у меня снова проблемы с дыханием.
— Они идут, — говорит он, глядя мне за спину.
Я пытаюсь услышать то, что слышит он. Шаги еще несколько минут не доносятся до нас. Затем среди деревьев мелькают серебристые волосы и светящиеся голубые глаза. Кроме глаз Варека.
Они темнее ночи.
Я готовлюсь к его разочарованию, напоминая себе, что он не причинит мне вреда и что, чем больше времени проведет со мной, тем дальше сможет убежать Морган. Однако все мысли о моей безопасности улетучиваются, когда вижу выражение его лица.
Он выглядит таким чертовски взбешенным, что я начинаю жалеть, что осталась.
Спустя секунду Варек оказывается рядом со мной, проводит руками по моим рукам и ногам, словно в поисках травм. Не найдя таковых, он обхватывает дрожащими руками мое лицо.
— Намори, — вздохнул он. — Твой маячок показал, что ты была расстроена. Я боялся худшего.
Я хочу что-то сказать, что угодно, но не могу. Может, физически я больше и не страдаю, но эмоционально — точно. Даже сейчас у меня есть желание проболтаться о беременности. Хотя бы для того, чтобы он обнял меня и заверил, что все будет хорошо.
Словно прочитав мои мысли, он заключает меня в объятия. В этот момент замечаю большую группу из членов экипажа, которые спокойно стоят позади Варека, но на почтительном расстоянии. Каждый из них несет на руках спящую человеческую женщину.
Я останавливаюсь считать на двадцати, потому что мое беспокойство снова нарастает.
Варек смотрит на доктора и кричит на него по-новарски, резко и с осуждением. Брэкстон спокойно отвечает, и только после обмена несколькими словами плечи Варека расслабляются. Он смотрит на меня, и в его глазах синева, но черный цвет все еще преобладает.