Плоть и кости
Шрифт:
Но сами зомби не шевелились.
Они не могли.
И теперь Бенни понял почему. Они все были привязаны к креслам при помощи веревок, сдавивших их лодыжки, запястья, туловища и шеи.
А их рты были зашиты серебряной проволокой.
— Ты это видишь? — прошептал Бенни.
Никс беззвучно кивнула.
Бенни поник, чувствуя, что его переполняет отвращение. Он не мог вымолвить ни слова. Все это было… так странно, так неправильно. Так ужасно.
С одной стороны, он понимал, для чего это было сделано. Зомби, которые не могут укусить или наброситься на тебя, гораздо безопаснее.
Но это было… ужасно.
Бенни услышал, как Никс громко икнула. А затем она резко отвернулась к контейнерам, и ее вырвало. Когда ей стало легче, она устало прислонилась к ящикам и закрыла глаза, тяжело дыша. На ее лице, словно алмазные блестки, сверкали бусинки пота. Она отвернулась от него и снова неохотно окинула взглядом отвратительную сцену.
— Что, — выдохнула она, — это такое? Это какое-то безумие. Это неправильно.
— Знаю, — слабым голосом откликнулся Бенни. Он присмотрелся к мертвецам. Голову каждого из них опутывала сеть из тонкой проволоки, а в их носовых пазухах, ушных раковинах и лбах были просверлены дырки. Все это выглядело более чем странно.
Никс заметила торчавшую на одном из контейнеров пустую бумажную табличку, сорвала ее, а затем, свернув в трубочку, подожгла. Это был совсем никудышный факел, но все-таки лучше, чем спичка. Она вытянула его перед собой, когда они осторожно двинулись по коридору, разглядывая каждого зомби, чтобы убедиться, что мертвецы надежно привязаны к своим креслам.
— Если кто-нибудь из них хотя бы шевельнется, в корпусе этого самолета образуется дыра в форме моего тела, — произнес Бенни.
— Только не вставай у меня на пути, — ответила Никс.
Их преследовали приглушенные стоны зомби.
— Боже! — воскликнула она. — Я больше не могу на них смотреть.
— Понимаю.
Бенни заметил около стены ряд голубых ящиков и бочком протиснулся мимо первого ряда кресел с зомби. На каждом ящике виднелись ярлыки:
Всего здесь оказалось более восьмидесяти коробок.
— Куча исследований, — пробормотал он.
— Что? — спросила Никс у него за спиной.
Бенни обернулся.
— Ничего, — ответил он. — Просто разный хлам. Надо поскорее выбираться отсюда.
Они снова осторожно прокрались мимо зомби, торопливо прошли по коридору между контейнерами и добрались до люка. Никс отшвырнула факел и затоптала горящую бумагу, а Бенни плотно закрыл дверь в грузовой отсек.
Выглянув из люка, они не заметили ничего подозрительного. Вокруг расстилался все тот же пустынный ландшафт и редкий лес. Они уже собрались спуститься по пластиковому полотну трапа.
— Идем, — сказала Никс, занося ногу над краем люка.
— Я спущусь через пару секунд, — сказал Бенни, выуживая из кармана коробок со спичками. — Там полно воска. Хочу заново запечатать двери. Возможно, никто не догадается, что мы здесь побывали.
Никс
— Только не задерживайся.
Это оказалась непростая работа. Бенни воспользовался сухими ветками, которые нашел среди мусора на полу, чтобы поддерживать пламя, и собрал весь воск, который ему удалось отыскать. Растопив его, снова запечатал замки. А затем прицепил на место красные ленточки. Тот, кто делал это до него, постарался на славу, но печати все равно не выглядели безупречно, поэтому у Бенни получилось не хуже. Он довольно кивнул, а затем затоптал тлевшие прутики и направился к распахнутому люку.
Он уже собирался позвать Никс, как вдруг услышал ее крик.
И увидел, что произошло.
Никс стояла на поляне, на том самом месте, откуда они с Бенни разглядывали самолет, но была не одна.
Ее окружило с десяток жнецов.
77
Святой Джон стоял на каменном уступе, откуда открывался великолепный вид на лес, плоскогорье и просторы пустыни. Брат Питер вместе с другими проверенными и преданными жнецами уже несколько раз в течение последнего часа являлись к нему с донесениями о том, что происходило в лесу.
— Только наблюдайте, — наставлял их святой Джон. — Никто не должен вас заметить. И ни во что не вмешивайтесь, не переговорив со мной.
Эти жнецы принадлежали ему сердцем и душой и повиновались беспрекословно. К тому же они были невероятно умны и великолепно натренированы. Они двигались бесшумно, словно призраки, и видели в темноте, словно совы. Для многих из них бездействие было невыносимо. Словно торчавшие у них за поясом кинжалы жаждали распахнуть красные врата в теле любого, кто оказывался на их пути под жарким солнцем пустыни.
Жнецы приносили ему обрывки информации, словно элементы странного пазла, из которых святой Джон постепенно составлял ясную картину. Она не удивляла его, но печалила, угрожая вдребезги разбить сердце.
Так много всего происходило почти одновременно.
В лесу заметили Бунтарку. На квадроцикле вместе с Бунтаркой сидела Ева, дочь Картера, и неизвестный еретик, китайский мальчишка, с перевязанными ранами. Окольными путями они направлялись в сторону Усыпальницы Падших.
И рейнджер Джо тоже попал в поле зрения разведчиков святого Джона. Дюжина жнецов умчались от него, сверкая пятками, вместо того чтобы ценой собственной жизни отправить этого грешника во тьму. Святой Джон подумал, что стоит поручить брату Питеру провести с этими жнецами беседу об истинной вере.
И рейнджер, похоже, тоже направлялся к усыпальнице.
А двое подростков умудрились пробраться в усыпальницу. Рыжеволосая девчонка со шрамом на лице и мальчишка с азиатским разрезом глаз.
Никс и ее рыцарь.
И вот эту загадку святой Джон пока не мог разгадать. Ему в голову пришло несколько интересных предположений, но дом их подтверждения он должен убедиться, что эта Никс и есть истинное воплощение матери Танатоса на этой земле. Но если это не так и, возможно, она лишь демон из религий старого мира, тогда все могло обернуться против воли бога. Святой Джон отправит брата Питера выяснить правду.