По краю огня
Шрифт:
— Что? — сказал он, насмешливо приподняв брови. — Нагулялся?.. Теперь пойдешь ко мне?
Дракончик неопределенно шевельнул гребешком.
— Ш-ш-ш, — отозвался он с недоверием, но уже без враждебности. Алмарец вновь медленно вытянул вперед руку. Подставил змеенышу раскрытую ладонь и кивнул — иди, мол, сюда. Фантом, поколебавшись, осторожно спустился на полфута вниз. Потом еще немного. И еще. Сквозь защитную пелену ладони коснулось живое тепло огня. «Да, — подумал Фаиз, — ковров бы я точно не досчитался». И, сам не зная, зачем, ободряюще подмигнул дракончику. Тот скрипуче застрекотал. Взглянул на алмарца, шевельнул кисточкой хвоста —
— Ладно, — пробормотал Фаиз, кое-как беря себя в руки. — Допустим… Но раз ты всё можешь, поганец, что же тогда молчишь? А? Ну-ка, скажи, как меня зовут?
— Ш-ш-ш, — лениво откликнулся змееныш, зевая во всю свою крошечную пасть. И удобно пристроив голову на открытой ладони, сонно посмотрел на человека. — Ш-ш-ш…
— М-да, — вполголоса резюмировал Фаиз. — Гиблое дело. Эй! Ты что, спать тут пристроился? Брысь! Еще чего не хватало!
Фантом был горячий, и даже сквозь защитный покров уже начинало припекать. Так ведь и до ожога доиграться можно, подумал Фаиз, недовольно шевельнув рукой. Кольца гибкого тела немедленно сошлись еще плотнее. Опущенные кожистые веки дракона вздрогнули, алая сверкающая головка приподнялась над ладонью.
— Ш-ш-ш, — укоризненно высказался фантом, глядя опешившему алмарцу прямо в лицо — только уже не сверкающими золотом бельмами без зрачков, а знакомыми голубыми глазами. Ан Фарайя невольно подался назад. И быстро вскинул голову: фантомаг сидел в той же позе по другую сторону стола, опустив веки и положив ладони себе на колени. И улыбался чему-то.
Эта непонятная улыбка вернула Фаиза к реальности. Он тряхнул головой и выпрямился.
— Завязывай, эль Хаарт! И убери с меня это… это… не знаю, что, но убери сейчас же!
— Он не хочет уходить… Ты ему понравился…
— Завязывай, я сказал!
Нейл молча шевельнул пальцами. Пригревшийся на руке змееныш с тихим разочарованным шипением разжал огненные кольца, скользнул брюхом по ладони Фаиза и поднялся вверх. Его укрытое алой броней тело поплыло, теряя очертания, последний раз свилось кольцом и медленно, беззвучно растаяло в воздухе, горячими искрами осыпавшись на укрытый защитным покровом ковер. В гостиной стало темно и тихо. Потом зашуршали подушки, послышался короткий сухой щелчок — и в камине опять вспыхнуло пламя. Искрящаяся холодными сполохами пелена, затянувшая стены и пол, рассеялась.
— Ну, и что это было, эль Хаарт? — после паузы мрачно поинтересовался Фаиз, буравя взглядом своего гостя. Нейл поднял голову:
— Фантом. Как заказывал.
— И с какого рожна он ко мне играться полез?
— Не знаю, — устало огрызнулся Нейл. — Спроси чего полегче… Демоны! Всё бесполезно, не станут они говорить! Да что я за бездарь такой косорукий?!
Он в сердцах грохнул кулаком по столику, и Фаиз, опешив, подпрыгнул от неожиданности вслед за жалко звякнувшим шааширом. А гость, отпущенной пружиной взвившись с подушек, вскочил
— Эль Хаарт! — запоздало придя в себя, приподнялся Фаиз. — Да погоди! Камзол забыл!
Ему никто не ответил. Воронка перехода, приподнявшись над полом, уже с тихом хлопком растаяла в воздухе. Унесся.
— Уж эти мне энтузиасты, — недовольно буркнул Фаиз. — «Бездарь косорукий»… Тоже мне, новость!
Велев Гаяру принести письменный прибор и сварить кофе покрепче, хозяин зеленого флигеля склонился над столом с пером в руке. Ничего, что хоть сколько-нибудь касалось первого алхимика, сегодня узнать не удалось, однако новости всё-таки были. Овеществленный фантом произвел на Фаиза впечатление — какое конкретно, он и сам пока сказать затруднялся, но одно не оставляло сомнений: применение редкому дару Нейлара эль Хаарта непременно найдется. Причем вполне себе практическое, и вряд ли Данзару это понравится.
Подробно описав в письме к шафи всё, чему он нынче вечером стал свидетелем, Фаиз запечатал конверт, передал его для отправки и развалился на парчовых подушках с трубкой в зубах. Пряная горечь белого нуиса обволокла нёбо. Овеществленный фантом… В памяти вновь встал свирепо скалящийся дракончик, щелкнувший зубами в нескольких дюймах от его ладони, — а следом он же, умиротворенно овившийся вокруг его руки. Змееныш получил, что хотел, выпустил пар и стал управляемым. «Эль Хаарт сказал, что я ему «понравился», — с сомнением подумал Фаиз, выпуская к потолку длинную струйку дыма. — Но как, во имя богов, можно понравиться бездушному сгустку материи? И в ней ли дело?»
Да, драконы Нейлара эль Хаарта были полной его противоположностью. И что бы он там ни говорил о «частичном замещении сознания», он, похоже, сам не задумывался о том, чье сознание он «замещает» своим. Возьми он живого дракона и влезь ему в голову — это одно! Но фантомы-то живыми не были? Возможно, при творении он отталкивался от каких-то базовых знаний относительно того или иного вида чешуйчатой твари, но даже это было так себе объяснением. Доброта и мягкосердечие — против безжалостной свирепости. Плюс против минуса. Свет против тени…
«Как отражение кривого зеркала, — промелькнуло в голове, и Фаиз медленно сощурился. — Или не «как»?»
Взгляд его снова упал на алое пламя в камине. А что, если не замещение? Если сознание было и есть одно? У каждой монеты две стороны, у каждого человека множество лиц. А зеркало… Зеркало не способно отразить то, чего нет. Подумав об этом, Фаиз покачал головой. Пусть он частенько ругал приятеля «трусом» и «слабаком», на самом деле ни первым, ни вторым он его не считал. У Нейла был стержень.
— Но чтобы даже так?.. — пробормотал он, совсем сбитый с толку. И, встряхнувшись, потянул к губам забытую трубку. Ничего, подумал он. Разберемся со временем, благо, пока что не поджимает. Завтра мальчишка дежурит в госпитале всю ночь, стало быть, к себе его можно не ждать, зато послезавтра… «Уж я за тебя возьмусь, — мысленно пообещал Фаиз. — И посмотрю, что ты есть такое!»
Послезавтра наступило, как ему и положено, — но в условный час из передней не долетел ставший уже привычным свист раскрывающейся воронки, а место по ту сторону стола так и осталось пустым. Нейл не пришел.