По краю огня

Федотова Надежда Григорьевна

Из передней донесся тихий свист раскрывающейся воронки. Легок на помине, подумал Фаиз, открывая глаза. Прислушался к голосам из-за бархатной занавеси, непонимающе шевельнул бровью — что эль Хаарт так цепляется за свои сапоги? — и нехотя сел.

— Гаяр, — повернув голову к порогу, велел он, — закрой периметр и займись ужином.

— Слушаюсь, мой господин, — долетело в ответ. Дверные занавеси разошлись в стороны, и в гостиную вошел Нейл.

— Ты опоздал, — недовольно сказал Фаиз. — Уже четверть девятого.

— Извини, — гость занял свое привычное место по ту сторону низкого столика и улыбнулся сконфуженно: — Это всё Мелвин. Он, знаешь, сам не свой до игры в прятки, а поди его найди…

— Нашел?

— Нашел, —

Нейл отряхнул выпачканный сажей рукав камзола. — В прачечной, за печной заслонкой. И то, признаться, госпожа Делани помогла, сам бы я ни за что не догадался.

— Так на нее бы и оставил, — пожал плечами Фаиз. — Вот делать тебе нечего, эль Хаарт! Ладно бы одних лет с ним был. Прятки!

Алмарец со страдальческой миной возвел глаза к потолку. Нейл улыбнулся снова.

— Как отказать? Он по мне скучает, да еще сидит с утра до ночи в четырех стенах — слуги, сам понимаешь. Но уж прячется, конечно… В прошлый раз, вон, чуть не из дымохода достали. Беда с этим мальчишкой!

— Так чего ты тогда с ним возишься? Да еще при живой-то няньке?

Нейл развел руками:

— Он мой брат, Фаиз. Я его люблю.

— Сейчас расплачусь от умиления, — морщась, обронил тот, и повернул голову к бархатной занавеси: — Гаяр! Где ужин? Ты уснул там, что ли?

— Простите, мой господин, — почти в тот же миг донеслось от порога гостиной, и шарарец внес в комнату уставленный посудой поднос. Фаиз скользнул по прислужнику недовольным взглядом:

— Вечно тебя подгонять приходится. Защиту вернул?

— Да, господин.

— И то радость. Хоть какой-то с тебя прок, бестолочь…

Опустившись на колени у столика, Гаяр споро расставил на нем закуски, укрыл вышитыми салфетками колени хозяина и его гостя и снова исчез. Нейл, хмурясь, неодобрительно качнул головой. Фаиз вздернул брови:

— Что?

— Зачем ты с ним так?

— Как — так?.. — искренне удивился алмарец, и гость, подняв на него взгляд, только безнадежно махнул рукой.

После ужина, когда Гаяр протер стол и принес в гостиную большой шаашир на две трубки, приятели разложили доску для игры в нарр и склонились над ней каждый со своей стороны. Первую партию Нейл продул всухую на пятом ходу. Вторую продержался до дюжины. Однако к третьей уже собрался, и стало повеселее.

— Ты пока раскачаешься, от тоски умереть можно, — заметил Фаиз, подвигая вперед одну из темных фишек. — Хоть не корми тебя перед игрой!

Нейл философски пожал плечами.

— Тогда еще хуже будет, — сказал он. — Голодный я совсем плохо соображаю.

Ан Фарайя саркастически хмыкнул.

— Кто бы сомневался… Твой ход.

Гость занес руку над доской, помедлил в нерешительности и подвинул одну из своих фишек вправо. Фаиз, победно осклабившись, тут же зажал ее между правителем и троном.

— Всё равно что младенца бить, — прокомментировал он, поднося к губам мундштук. — Скука смертная. Вот что с тобой делать, эль Хаарт? Ну не в прятки же играть, право слово?..

Нейл, глядя на доску, с сожалением качнул головой.

— Боюсь, я и в них не силен, — обронил он. — Хотя в детстве, помнится, считал себя докой по этой части! Спрячусь, бывало, под стул или за напольную вазу, дождусь, когда отец в лабораторию дверь отопрет — и за ним. Иной раз по полдня у него под столом просиживал, лопаясь от гордости, какой я ловкий да незаметный, — Нейл улыбнулся. — Это уж после, когда я постарше стал, понял, что мне просто подыгрывали. Но отец так и не признался. До сих пор, как напомню, делает большие глаза и говорит, что не понимает, о чем я…

Он улыбнулся снова — мягко, задумчиво. И протянул руку к одной из светлых фишек у левого коридора. Фаиз, покусывая мундштук, молча смотрел

на него через стол. Лаборатория? Вряд ли первый алхимик недоросля к себе на службу брал — стало быть, в доме?..

«Очень интересно, — подумал он. — Вот бы и мне на нее взглянуть!»

Глава 19

Данзар неуклонно продвигался вперед, отгрызая у Геона милю за милей. Однако генералы Рауля Первого, несмотря на потерю западного побережья, Волчьих холмов и перевала за ними, все-таки смогли сохранить большую часть армии и теперь медленно отступали к Неспящей равнине. Февраль шел на убыль, метели, как всегда в самом конце зимы, бушевали особенно люто, затрудняя передвижение войск и обозов — но доставалось не только солдатам Геона, так что и в этом был свой плюс. Хотя радоваться, увы, всё равно было нечему. Данзар пробивался к Хелвинду. И даже несмотря на серьезную потерю в скорости, ожидался у его стен в самом ближайшем будущем.

В Мидлхейм продолжали стекаться обозы с ранеными, пятый солдатский госпиталь был полон, рук не хватало всё так же, и мэтру де Берни с помощниками стало совсем не продохнуть. Впрочем, другим их соратникам было не легче — врачи валились с ног, сутками не появляясь дома, санитары роптали, недовольные скромным жалованием, несоразмерным с возросшим объемом работы… Полковник Рейли, закусив удила, предпринял очередной штурм военного ведомства, угрожая дойти до Первого маршала и, если понадобится, до самого короля, а капитан Фоссет, человек более гибкий и, в некоторой степени, авантюрного склада, пошел ва-банк, намекнув кому следует на личное участие в судьбе госпиталя первого алхимика Геона. Учитывая тот факт, что его наследник трудился под началом мэтра де Берни, это вполне могло оказаться правдой. И если от Рейли еще можно было отделаться без особых потерь, то с герцогом эль Хаартом никто ссориться не захотел — даже в весьма отдаленной перспективе. Маневр капитана увенчался успехом, и в двадцатых числах февраля в госпиталь прибыло долгожданное пополнение в лице недостающих врачей, фельдшеров, младшего персонала и лаборантов. Пристли с Нейлом вздохнули свободнее. Они наконец получили по два выходных дня в неделю, рабочие смены сократились — теперь в госпитальной лаборатории трудилось не три человека, а целая дюжина, и Пристли воспрянул духом. А Нейл, наоборот, огорчился про себя. Нет, физически действительно стало легче. Но уйти с головой в работу, как раньше, спрятавшись от всех тревог, теперь не представлялось возможным — а тревог хватало.

Вестей от отца не было всё так же. Прошла неделя, как он исчез из дома посреди ночи, за ней другая — и ничего! Герцогиня бродила по дому как тень, Нейл утешал мать по мере сил, но получалось у него это из рук вон плохо. Неизвестность угнетала, а рассеять ее было некому. Отец молчал, Райан Рексфорд, во всей видимости, всё еще в столице отсутствовал, магистра щита постоянно не было дома, а из королевского алхимического корпуса, куда вконец отчаявшаяся герцогиня все-таки обратилась за разъяснениями, ответ прислали еще более обтекаемый, чем давешняя короткая записка. В сухом остатке всё сводилось к тому же: первый алхимик занят на службе короны, а сроки его возвращения домой пока не определены. Оставалось только смириться и ждать. И Нейл ждал — изводясь от беспокойства, бросаясь к двери всякий раз, стоило кому-то в нее постучать, и каждую минуту ожидая самого страшного. Он уже почти уверился в том, что дело всё-таки в Дымке, он понимал, чем это чревато для Геона и — особенно — для его первого алхимика, и к концу третьей недели бесплодного ожидания он совсем бы зачах по примеру матери, не будь рядом Кассандры с Фаизом.