По праву сильного
Шрифт:
Уже когда мы подъезжаем к парковке перед больницей я, уставившаяся в окно, замечаю мамину фигуру, спешащую к больничному скверику, чтобы срезать через него путь к приемному покою.
– Константин, остановите мне, пожалуйста, здесь, – прошу его я. – Я маму догоню.
Арзамасов, мельком глянув в сторону, куда я махнула рукой, притормаживает чуть обогнав маму.
– Спасибо вам большое! – благодарю я, уже выскакивая из салона.
Однако, когда я устремляюсь навстречу маме, обнаруживаю, что Константин вышел со мной.
– Видно, что сумки тяжелые, я помогу донести.
Мама и вправду тащит явно что-то тяжелое.
Господи, что там такое?
Сменка и гостинцы не должны столько весить. У Лешки наверняка строгая диета.
– Да я и сама могу… – начинаю я.
– Вы не привыкли к мужской помощи? – аккуратно уточняет Арзамасов. – Или вы меня сейчас пожалели? Так я не инвалид. Мне вполне по силам донести сумку вашей мамы.
От мягкого укора я слегка розовею.
И Гордеев, и Арзамасов быстро вычислили, что я не привыкла полагаться на мужчин. У нас в семье из мужчин только Лешка, а у него своя жизнь.
Я не нахожу, что на это ответить, кроме смущенного «спасибо», и позволяю Константину вместе со мной догнать маму, которая, не смотря на очевидный груз, развила такую скорость, что я на своих каблуках за ней еле поспеваю.
В отличие от меня она смотрит на предложение мужской помощи благосклонно. И вообще на Константина, скупо представившегося моим знакомым, взирает крайне одобрительно, а на меня с любопытством. Наверно, вообразила себе романтические отношения.
– Я так понимаю, времени у вас мало, могу подвезти на машине, – предлагает Арзамасов перехватывая сумку.
– Нет-нет, – мама отмахивается, – пешком быстрее, да там и встать сейчас наверно негде.
– Пешком так пешком, – пожимает он плечами. – Показывайте дорогу.
И теперь уже мы с мамой не успеваем за широким шагом Константина.
В приемном покое я бросаюсь к стойке регистрации узнать, куда перевели Егорова Алексея, пока Арзамасов, придерживая маму за локоть, позволяет ей перевести дух после марш-броска.
Получив более или менее внятные объяснения, в каком корпусе мне искать брата, я возвращаюсь к этой воркующей парочке. Кажется, они нашли общий язык, что меня почему-то раздражает.
– Константин, еще раз спасибо вам большое! Мы и так отняли у вас много времени, дальше мы сами, – благодарю я.
– Спешите отделаться? – усмехается он. – Что ж, ладно. Если будут вопросы по диссертации или потребуется консультации – звоните.
– Да, конечно, – отвечаю я, непроизвольно поглядывая на часы. У нас остается сорок пять минут до завершения приемного времени.
– Тогда до встречи. Елена Анатольевна, всего доброго, – откланивается Арзамасов.
И мы с мамой мчим в хирургическое отделение, по дороге она пытает меня по поводу Константина, но я только отмахиваюсь. Ну ей богу: как будто хочет меня сплавить первому встречному-поперечному.
–
– Мам, давай потом его обсудим, сейчас бы к Лешке успеть. Ты что там с собой набрала?
Мама благополучно переключается на перечисление всего того, что ей показалось необходимым принести. Мне остается только закатить глаза.
Треть передачи все равно забраковывают на контроле, но маму это не сильно расстраивает. Самое главное, нас пускают к Лешке. И что совсем похоже на чудо, он в сознании.
Мама вцепляется в мужика в белом халате, который как раз выходит из палаты, и пытает его о состоянии Лешки, а я просачиваюсь внутрь.
Выглядит он бодро, только осунувшимся немного. Ну и несколько уже начавших желтеть синяков на лице придают ему вид жертвы. Однако, глаза блестят, и даже вихор на затылке торчит как-то жизнеутверждающе.
– Привет! – у меня на глазах выступают слезы.
Мы могли его потерять. Любая мелочь, и Лешки могло не стать.
– Ксюнь, ну чего ты, – пытается он угомонить меня, видя, как я часто моргаю, чтобы не начать слезоразлив.
– Дурак! – шмыгаю я носом и ставлю сумку на стул возле кровати. – Куда ты вляпался?
– Чего? – таращится на меня брат недоуменно.
А я понимаю, что, когда мама вернется в палату, я уже не смогу задать Лешке вопросы нормально. Надо спрашивать сейчас. Только какой задать первым?
– Тебе что-то говорит имя Мария Николаева? – решаю я начать с первого попавшегося и понимаю, что попала не в бровь, а в глаз.
Лицо Лешки мгновенно меняется.
– Что с ней?
Глава 22
Ох и ничего себе! Я-то пальцем в небо тыкала, а вон оно как!
– Ксюх, чего молчишь? – нервничает брат.
– Ничего, то есть, не знаю я, что с ней, – растерянно отвечаю я. – А кто это?
– Ты откуда вообще о Маше узнала?
Я вижу, что Лешка на грани психа. Что за тайны мадридского двора? Но волноваться ему сейчас однозначно неполезно. Ни по какому поводу. Все рассказывать сейчас не стоит, да и смысла уже не много. Я же знаю, что никакой вины Лешки в этих наездах из-за квартиры нет, и все это – неудачное стечение обстоятельств.
Однако предупредить о том, что авария не была случайностью, точно надо. По Лешке не скажешь, что он в курсе, что ему что-то угрожает.
– Леш, я тут перенервничала из-за постоянных звонков и молчания в трубку, – все еще сомневаясь, выдаю я полуправду. – И попросила знакомого узнать, кто это постоянно названивает. Ну и он сказал, что номер принадлежит Николаевой Марии, а я таких не знаю.
– Когда это у тебя появились знакомые, которые могут выяснить кому принадлежит номер мобильника? – напрягается брат.