По тонкому льду

Ааронс Кэрри

Кроме как… честно говоря, я неделями грезил о губах Камиллы. Какими они будут на вкус? Понравится ей поцелуй более настойчивый или более мягкий? Будет ли она сопротивляться или ответит на поцелуй?

А теперь я не мог избавиться от ощущения её шелковистости в моих ладонях.

И дело было не только в физических ощущениях. Я обнаружил в себе желание защитить её, оградить от ужасов, творившихся вокруг неё. Мне хотелось делать так, чтобы она чаще улыбалась, и держать её в своих объятиях, когда её боль станет невыносимой.

Возможно, это всё потому, что

я работал в Холлис Хаус уже давно, я видел со стороны, как она росла, наблюдал за её жизнью и достижениями, знал её родителей такими, какими не знала их она сама. И, когда она приехала сюда, я заметил, как глубоко она ушла в себя. Никто не пытался узнать, в порядке ли она. «До чего же ей, должно быть, одиноко», — подумал я, и эти мысли болью отдавались в моей груди.

Рядом прозвенел будильник, но я уже пару часов как не спал. Хлопнув по нему рукой, я вылез из постели, чтобы принять быстрый душ. Хоть и была суббота, но у прислуги богатеев и знаменитостей выходных быть не могло.

***

Когда я прибыл, дом был по-прежнему тихим. Сегодня там никого не было, но прежде чем взять выходной, я хотел зайти и узнать, не нуждалась ли Камилла в чём-нибудь.

Сэмюэль, единственный живой обитатель в этом доме, пропустил меня, когда я зашёл на кухню.

— Доброе утро, Раш, — приветствовал он меня хриплым голосом.

Сэмюэль всегда на страже, с мобильным телефоном в одной руке и оружием в кобуре на поясе. Он как личный телохранитель. При этой мысли мне становится немного легче оставлять Камиллу одну в этом гигантском доме.

— Привет, Сэмюэль! Как дела сегодня? Есть что-нибудь новенькое?

Почти каждый раз я задавал ему одни и те же вопросы, так что он понимал, что я имел в виду расследование. Я внимательно следил за новостями, но, даже будучи хорошо осведомлённым о данной ситуации, я знал не так уж и много.

— Вообще-то, да, но тебе придётся молчать об этом. Они нашли горючее вещество.

Я наклонился, дабы Камилла не смогла услышать наш разговор в случае, если будет проходить мимо.

Сэмюэль выглядел очень серьёзным:

— Похоже, что самодельное взрывное устройство было заложено рядом с крылом Хьюго и Элеоноры, и огонь распространился оттуда.

Я обдумывал его слова:

— Эмм… бомба? Хочешь сказать, кто-то заложил бомбу в их доме?

Он махнул рукой, призывая меня говорить тише:

— Именно так всё выглядит. Они всё ещё изучают осколки после пожара на предмет того, из чего она была сделана или как сдетонировала.

Я ударился локтями о стол, нервно пытаясь зачесать влажные волосы назад. Новость меня ошеломила, и не потому, что причиной пожара оказалась бомба, а потому, что смогли в конец установить, что смерть Валон была убийством. Новости последних 24 часов ещё сильнее пошатнут состояние Камиллы.

— Спасибо, что сообщил мне, Сэмюэль. Держи меня в курсе, пожалуйста, хочу быть уверен, что смогу обеспечить мисс Валон всем, что ей необходимо.

Он кивнул и вышел. Сэмюэль был человеком не особо разговорчивым.

Прогуливаясь

по дому, я невольно любовался его дизайном и красивой архитектурой. Работая здесь каждый день, я уже привык к мраморным полам и яркому освещению, лепнине под потолком и многовековым произведениям живописи на потолках — было несложно принять такое как данность. Но сегодня, узнав, что человек, поднявший этот дом, был убит, я смотрел вокруг его глазами. Он создал прекрасный уголок рая для своей семьи вдали от суеты. И хоть Камилла была здесь далека от счастья, по крайней мере, она была вне поля зрения общественности.

Я услышал тихий скрип и стук, раздавшиеся в развлекательном крыле на первом этаже, и помчался туда сломя голову. Мышцы и кости горели, пока я бежал из комнаты в комнату в поисках Камиллы.

Пробегая по коридору мимо библиотеки, я снова услышал громкий вздох; я резко остановился и повернул обратно, чтобы заглянуть в комнату. Камилла сидела на полу, уставившись на что-то перед собой. Казалось, она не осознавала, что её всю трясло, снова. Она сидела ко мне боком, но я мог видеть, как она прижала ладонь к губам, будто пытаясь сдержать охвативший её ужас.

— Камилла? — я впервые позвал её по имени, но мне подумалось, что в такой момент ей будет не до соблюдения приличий.

Она подпрыгнула, стараясь казаться серьёзной и удержаться на ногах в своих изящных кожаных туфлях.

— О мой бог, вы напугали меня!

Подобрав телефон с пола, она крепко прижала его к груди, будто некую карту сокровищ, которой она не хотела со мной делиться.

— Что случилось? — я видел страх в её глазах.

— Ничего, — быстро ответила она.

— Не для того я подставил вам своё плечо вчера и донёс на руках до кровати, чтобы вы лгали мне. Я думал, мы прошли этот этап, — это было смелое заявление, но ей было необходимо с кем-то поговорить. Вчера ночью мы были очень близки друг к другу, чего оба никогда и не планировали.

Но я не собирался позволить ей выйти отсюда в слезах и оставить её наедине со своими мыслями, сжимающими её сердце в тиски.

Глаза Камиллы вспыхнули в удивлении, но лицо её осталось непроницаемым. Она думала, что я не заговорю о прошлой ночи, но я был не таким человеком. Я был искренним и открытым и не скрывал своих чувств или злобы. Я всю свою жизнь был честным со всеми, особенно с женщинами. Не то чтобы я преследовал её… Голова взрывалась от противоречивых чувств и мыслей по отношению к моему работодателю.

— Я получила новую записку, — она опустила руки, не пытаясь больше прятать от меня свой телефон.

— Записку? От кого? — я недоумевал.

Не отвечая ничего, она кусала губы, её глаза метались по сторонам, затем она неожиданно протянула мне включённый телефон.

Я взял его и прочитал:

Ты спряталась от меня, ну и пусть;

Лёд под ногами тонок, но он пока держится;

Скоро я возьму спичку и отправлюсь к тебе в путь;