По тонкому льду
Шрифт:
И мы будем танцевать, пока лед под нами не разверзнется.
— Что это такое? — я не мог понять, но некоторые слова показались мне странными — «спичка», «тонкий лёд», «спряталась».
Но куда более подозрительным показалось мне то, что письмо пришло со скрытой электронной почты и без темы в заголовке, без подписи.
— Это третья записка, которую я нашла. Первая была в кармане моего пальто, когда я проснулась на лужайке перед домом в ночь пожара. Затем старая записка в книге, которую я обнаружила
Страх, гнев и недоумение переплетались и плыли по моим венам:
— Кто-то… преследует вас?
— Кажется, да. Думаю, это продолжается уже давно.
— Ты показывала это полиции? Они должны отследить адрес, применить свою хакерскую магию! — я сам не заметил, как повысил голос.
Она пожала плечами и подошла ближе, чтобы я вернул ей телефон.
Я отодвинул его.
— Нет, я хочу всё знать. Вы что-то скрываете, а я не люблю тайны. Расскажите мне всё сейчас же, всё.
У меня не было права так с ней обращаться, а она не была обязана это слушать. Но вчера Камилла сломалась и раскрылась мне, возможно, она и сейчас откроется. И бог знает почему, но я хотел быть тем, кто поможет ей нести это бремя.
Она отвернулась и пошла, рассказывая всё, что с ней произошло, начав с той ночи пожара: как она проснулась на лужайке и врачи нашли в её крови наркотик, который преступники используют для насилия над своими жертвами. От этих слов моё сердце ёкнуло, а желудок сводило спазмами, пока она не уточнила, что ничего такого с ней не произошло. Камилла прочла мне первую записку, рассказала о второй записке десятилетней давности, которую она нашла в столе в библиотеке, затем про утреннее сообщение.
Когда она договорила, я боялся, что не сдержу свой гнев. Кто-то жестоко играл с ней таким образом, и, очевидно, это был убийца её родителей. Но кто был этот психопат, и чего он в конце концов добивался? Мои защитные инстинкты проснулись:
— Вы должны сообщить об этом полиции.
Перебирая прядь волос и крепко сжав зубы, она ответила:
— Я сказала, нет, у меня есть свой частный детектив, и он узнает куда больше, чем продажные чикагские копы. Они почти не слушали меня во время допроса. Мне кажется, они считают, что всё это устроила я сама.
— Это неверное решение, — я сделал шаг навстречу, положив руку ей на плечо.
— Но решать мне, — её глаза вспыхнули от негодования, и я попался.
Камилла сделала шаг вперёд, и я замер. Даже в такой напряжённой и опасной ситуации меня влекло к этой Ледяной принцессе, которая, казалось, таяла на глазах. Я не мог сдвинуться с места, чтобы дать ей пройти.
Глава 13
Камилла
Моё сердце бешено качало кровь.
Каждый его удар пульсирующим эхом отдавался у меня между ног. Мои губы ещё
Ладони вспотели, и я вытерла их о брюки. Я продолжала наклоняться к Натану, чувствуя острую необходимость сократить расстояние между нами и соединиться с ним воедино.
Мне нужно было, чтобы он отвлёк меня от реальности или, если быть точнее, от третьей записки, содержащей ужасные, ядовитые слова, подтверждающие тот факт, что целью этого человека были не мои родители, а я.
Глаза Натана замерли, его тело сопротивлялось, но инстинкт овладел им, и Натан наклонился ко мне. Его бездонные серые глаза были тёмными, как ночь, и наполнены, как мне казалось, жаждой. Его зубы постукивали, и я знала, что он старался удержаться. Это лишь подстегнуло меня, я вцепилась в его повседневную футболку и притянула к себе.
Я никогда не заходила так далеко. Если быть честной, я никогда раньше не жаждала, чтобы мужчина меня поцеловал. Меня никто не привлекал… до сих пор. Я хотела почувствовать губы Натана Раш, немедленно, несмотря ни на что. Его доброта и способность заставить меня открыться ему работали на него, по крайней мере, мне так казалось. Он хотел быть порядочным человеком, быть полезным для своего работодателя.
А мне хотелось, чтобы он смотрел на меня так, как мужчина смотрит на женщину. Я не жду, не после этой записки. Этот человек, этот психопат, мог найти меня уже завтра. Я не сдамся без боя и не покину Холлис Хаус, не поцеловав Натана.
— Мисс Валон… — он едва дышал, так же, как и я. По крайней мере, у одного из нас хватило рассудка попытаться остановить всё это.
И это была не я.
Его просьба, то, как он назвал меня по имени, ничего не значили. Я невыносимо жаждала этого. Он был мне нужен.
Наконец, будто скользнув по лезвию ножа, я приблизилась к нему вплотную, сократив расстояние между нами.
Я никогда не целовала мужчину, и меня никто никогда не целовал. Поэтому сейчас, ввязавшись в эту авантюру, я понятия не имела, что делала. Наклонив голову и сжав губы, следуя тому, что видела или читала об этом, я прильнула своими губами к губам Натана, прижавшись всем телом к нему.
Поначалу это мне показалось… мокрым. Возможно, мои губы были слишком влажными, или я делала что-то не так. Я шевелила губами, но не чувствовала той искры или взрыва эмоций, о которых все говорили. Но затем я осознала… Натан не шевелился. Он не ответил взаимностью, не шелохнулся с места.
— Пожалуйста, — я отстранилась, выдыхая слова. — Мне нужно, чтобы ты меня поцеловал.
Кажется, моя просьба разбудила в нём что-то, потому что он тут же взял моё лицо в свои ладони и потянул мои губы к себе. Он накрыл их своими губами, и в этот раз я уже не могла думать о реакции на поцелуй.