По ту сторону черной дыры
Шрифт:
– Чего? – спросил огорошенный капитан, – какой Кузя?
– Да, вот еще! У тебя есть деньги, чтобы содержать красавицу-жену? Учти, у меня на один прикид вылетало в месяц по две-три тысячи долларов!
Олег Палыч опустился на стул и обиженно шмыгнул носом.
– Ты по Москве не соскучилась?
– Уже так? А как же любовь? – Светлана изо всех сил крепилась, чтобы не расхохотаться. Известный шутник Булдаков имел вид истинно жалкий.
– Жизнь дороже! – честно ответил он. Сжалившись, она подошла к нему и, присев на колени, заглянула
– Ну что же вы, товарищ капитан, шуток не понимаете! Совершенно случайно я не стерва! Чего ты загрустил? – Булдаков поднял на нее виноватый взгляд.
– Слушай, Света, а ведь я только что задумался. Ты ведь действительно привыкла к другой жизни. А я тоже хорош: попер на тебя, как матросы на Зимний!
– Но ведь я сдалась по всем правилам. Не маленькая, знала что у офицера за душой! – она хмыкнула, перевирая мотив известной некогда песенки Асмолова, – «у меня, ведь я не скрою, оловянная душа. И за этою душою, между прочим, не шиша. Ну а завтра на тусовке, видно, будет анаша; так что одевай кроссовки, и прощай, моя душа!»
– Я не нищий! – возразил капитан, – там на кухне в банке – моя заначка на черный день. Я ведь сразу после развода немного поболтался по всяким горячим точкам.
Она как– то по-новому взглянула на него.
– Так ты воевал? Ты ничего об этом не рассказывал…
– Ну какой же из меня был бы воин, когда бы я пороху не нюхал? Это ведь все равно, что бездетная мать! Пришлось пострелять чучка… Хвастаться особенно нечем. Мне ведь много денег не нужно: кормит и одевает государство! Пойдем! – он притащил Светлану на кухню, – вон в той банке!
Олег Палыч достал с верхней полки жестяную банку с надписью «Зелень». Супруга хмыкнула.
– Конспиратор! Сколько там?
– Сейчас подсчитаем. Мне как-то недосуг было…
– А ты уверен что сейчас следует заниматься именно этим?
– Давай уж сосчитаем эту копилку, раз достал. Сейчас, только пыль вытру!
У Светланы в это время на уме было совсем другое. Поймет ли этот чудаковатый парень, какого рожна она в тридцать лет все еще девственница, или нет? Сделав вид, что заинтересована в итоговой сумме, она тщательно пересчитала бумажки с портретами давно сгинувших президентов Великой заокеанской страны, а затем потрясенно сказала:
– Признайся, чертенок, с детства ведь копил?
– Ага! – кивнул головой Булдаков, – мама даст на мороженое, а я все в банк под проценты. Сколько там?
– Двадцать семь тысяч денег! – моя зарплата почти за два месяца! Не знала, что офицерам так хорошо платят.
– Не всем и не всегда! – безынициативно ответил он, – ты сказала, что это все ты зарабатывала за два месяца? Чего я не пошел в телеведущие! У меня в садике хорошо получалось декламировать! Если честно, за эти зелененькие мне пришлось прибить троих абрекских снайперов и достать в виде языка мамеда-генерала.
Капитан вздохнул. Светлана прижалась к нему.
– Послушай, капитан, я тебя расстраивать не хотела. Мне нужно кое-что спросить. Почему ты совершенно не интересуешься мной, как женщиной? Суешь какие-то бумажки? А? Или я тебя не вдохновляю? Признавайся, черт бы тя побрал! – Олег Палыч озадаченно посмотрел на нее.
– Ты хочешь сказать, что тебя мое финансовое положение не волнует?
– В данный момент меня волнует нечто совсем иное, – промурлыкала она, – скажи, я тебе нравлюсь?
– Видишь ли, Светик, – смущенно потер вспотевший лоб он, – мне раньше никогда не приходилось доказывать, что я самец – верили так. А доказать, что я – мужчина мне своей прежней супруге так и не удалось.
– Запомни раз и навсегда: я не твоя бывшая! Ну встряхнись же! В кои-то веки мне приходится говорить мужчине о своем желании, а он тут корчит из себя неведомо кого! Ну-ка неси меня в кровать поживее! Да полегче там – я еще с мужчиной не была! Не делай такое умное лицо – ты же офицер, ай!
Капитан сгреб навязчивую добычу в охапку и потащил через всю квартиру в спальню. Вскоре оттуда донеслось страстное бормотание, затем короткий стон, а вскоре сквозняк захлопнул дверь, и наступила долгожданная тишина. Рыбки в аквариуме инстинктивно повернулись хвостами к разбушевавшейся стихии и продолжали свой неслышный гимн Гименею.
Пролетело несколько часов, прежде чем дверь спальни приоткрылась, и оттуда выскользнул Булдаков в изрядно помятых «семейниках» строгого белого цвета. Обмыв в ванной своё Eternity, он выбрался на лоджию и уселся в шезлонг. В шкафчике у него хранилась пачка «Marlboro», он достал одну сигарету, прикурил и с наслаждением затянулся. Вообще-то, капитан Булдаков был человеком некурящим. Эта пачка хранилась у него для особых случаев: в редкие минуты счастья он забредал сюда и выкуривал одну сигарету. Достаточно сказать, что вышеупомянутая пачка хранилась у него уже пять лет, а в ней оставалось еще около десятка сигарет.
– Хороша жизнь, Господи! – выдохнул он, почесав небритую репу. Где-то вдалеке сверкнула молния и секунд через десять раздался удар грома.
– Вот и я говорю, – продолжал он, благосклонно поглядывая на тучу, постепенно заволакивающую горизонт, – сик транзит момент оф глори!
– Они так хорошо кончали, что после этого даже соседи закуривали! – донесся сзади голос Светланы. Она, закутанная в шелковую лиловую простыню, появилась в дверях и через мгновение удобно устроилась в шезлонге напротив.
– Что же ты, милый, бросил меня на полдороги?
– На полдороги? – ужаснулся он. Женщина рассмеялась.
– Не успела я уснуть, как ты уже убег. По никотину соскучился? Ты же, по-моему, не курил… – капитан поведал ей историю пачки.
– Как романтично! Может и мне выделишь сигаретку ради такого случая? У меня, видишь ли, те же ощущения, – он протянул ей сигарету.
– Это мне привезли из Америки. Настоящий «Филипп Моррис», а не новозеландский аналог, – он наклонился к ней и бережно поцеловал руку.