По ту сторону грусти

Пинчук Янина Владимировна

И всего-то много, как в детском тайнике, но совсем не аляповато, не вульгарно. Наилучшее слово - естественно. Точно так же натурально было оглядываться вокруг, подходить и рассматривать - этим девочки и занялись. Министр прислушался к бормотанию телевизора, там, кажется, передавали новости о франко-британском торговом сотрудничестве.

А пан Завальня молча, сурово и созерцательно варил кофе. У него не было никаких хитроумных агрегатов, напыщенно шипящих и сверкающих хромированными краниками. Только турка и подобие спиртовки. И ещё все эти травы,

соцветия, мёд: Алеся плохо разглядела, потому что за всякими добавками хозяин уходил в нишу-подсобку. Она находилась прямо за его спиной за красным полуоткрытым занавесом и напоминала кладовую, но вполне могла оказаться входом в подземный туннель. Залезешь тут, а вылезешь на Золотогорском кладбище, из-под одной из посеревших плит.

Алеся тихо поинтересовалась у министра:

– Слушайте, а откуда вы хозяина знаете? Ну, и он вас? И ещё фамилия у него больно интересная.

– А это дело давнее, мы здесь же, в Минске, познакомились, когда я ещё наукой занимался, о МИДе даже не думал. Завальня - этнограф, обряды и мифологию исследует. А сам из Браслава. У него в жизни две самых пламенных страсти - этнография и кофе. Как видите, он нашёл способ их совмещать.

"Так вот оно что, - подумала Алеся, - ноутбук ему не только для бухгалтерии и прочей ерунды, а в подсобке он, наверное, и книги держит, кроме всего прочего..."

Её мысли были прерваны зычным объявлением:

– Кофе готов!

Лора соскользнула со стула, метнулась к прилавку и переставила на стол три пластмассовых стакана и тарелочку с кексом и трюфелем.

Да, оформление было неказистым, но вот вкус... У Алеси захватило дух, хотелось замереть и прикрыть глаза, чтоб ничто не мешало наслаждаться расцветающими на языке оттенками: горьковато-пряным, густым гречишным привкусом, жаркими, как полуденный луг, пахучими кофейными нотами, горячими иголочками имбирной пикантности...

– Вот, кажется, и действует.

– Что действует?
– растерянно переспросила Алеся, распахивая глаза.

– Кофе на вас хорошо действует, - тем же тоном повторил министр, наклоняясь к Лоре.
– Вот вы и бодрее, румянец появился...

Лора с улыбкой кивнула, с удовольствием отпивая из стаканчика. Кофе показался ей небывалым нектаром, хотелось, чтобы он поскорее перекочевал из пластиковой ёмкости в её сбоящий, бестолковый организм и там разошёлся бы по всем жилам золотой, божественной искрой, всё как-то налаживая одним своим касанием.

– И всё-таки интересно вернуться к вашим путешествиям, - сказал министр.
– Нормальная обычная жизнь, в роду специалистов предположительно нет, сами оккультизмом не занимались. Да и Минск не такая уж активная осмотическая зона, хотя Верхний город - вот Алеся Владимировна уже почему-то второй раз наблюдает, как он чудит. Вопрос, конечно, в нём ли дело... Но начнём с того, что и маги не все могут между мирами перемещаться, что уж об обычных людях говорить.

Алесю бросило в жар: ага, конечно, а как же капитан? Протащила его контрабандой. Может, когда-нибудь в этом и признается, но сейчас - уж увольте.

– Скажите, я так понял, вы имеете дело с информатикой, может, с этой точки зрения есть предположения?
– поинтересовался министр у Лоры.

Да, он всегда любил переспрашивать и подталкивать к рассуждениям. Лора помолчала, собирая мысли - но они явно были не разрозненные, а хоть как-то, худо-бедно оформленные.

– Знаете, вы говорили про озоновые дыры, осмос, это природные явления, а мне кажется, это похоже на хакерский взлом. Простите, я не хотела, - смущённо прибавила она, и Алеся с министром рассмеялись.

– Ну а что, любопытно! Если использовать вашу модель реальности, логично - да, истина известна одному лишь Богу, но... стоп, но ведь "вначале было Слово" - Слово и есть программа...

– Код, описывающий процесс, - подхватила Лора.

– Именно! И каков он должен быть для взлома?

– Ну, тут два момента, - пожала плечами Лора.
– Уязвимость и эксплойт.

– Уязвимость - ясно, - вклинилась Алеся, - хотя бы те же самые прорехи в мировой ткани, а второе - это что?

– Программа проникновения.

– Вот это да, а что может ею стать?

– Ага, но уязвимость, повторяю, - это не только в связи с географией, - чуть придержал их министр.
– Я предполагаю, что в некоторых случаях возможны даже провокации со стороны отдельных лиц, находящихся на разных планах существования, да-да, не обязательно на физическом, тут всё может быть. Алеся, это вам замечание. Я не зря тогда забеспокоился, когда вы о своей прогулке на Лубянку рассказали.

Её снова окатила волна жара. Внутри запоздало проснулся уже знакомый спазм: всё-таки от нервов её тоже прихватывало.

– Да, здесь идёт речь о мощнейших энергетических привязках, нет, даже так - зацепках или захватах, и о притяжении, подобном зову. Ну а что?
– Он заметил, что девчонки уставились во все глаза.
– Человек сильный и способный и из другого пространства себе может приключений и сущностей натащить. А чем выше ступень посвящения, тем больше риск ошибок, вплоть до фатальных.

– Значит, чем система совершеннее, тем она уязвимее?
– переспросила Лора.

– Да можно и так сказать. Что касается самой программы, скорее всего, она может быть описана как определённый набор установок и строй мыслей. Я потому и спросил, не ставили ли вы задачу переместиться по какому-нибудь направлению.

Лора притихла и по-воробьиному нахохлилась, избегая смотреть на собеседников. Алеся слегка забеспокоилась. Её подружка вглядывалась в остатки своего кофе, будто не могла решить, опрокинуть их в себя, как стопку водки, или оставить.

– Я вот смотрю и думаю, а смогла бы я тут жить?
– чуть слышно проговорила она. И запнулась, но остальное дорисовалось в воздухе: "Потому что дома невыносимо".

Министр задумчиво кашлянул. Алеся не подала виду, но мысленно встрепенулась: "Ага...".