По ту сторону смерти
Шрифт:
– Я приведу его, - но это было едва слышно. Его оставили стоять в гостиной, и он не был один.
Пожилая леди, одетая в белый кардиган поверх платья с цветочным узором, сидела в кресле, внимательно его разглядывая, ее лицо было прорезано глубокими морщинами.
– Кто вы?
– обвиняющим тоном спросила она.
– Том, - представился он, надеясь, что это будет достаточным объяснением.
– И чего ты хочешь, Том?
– с хитринкой спросила она, как будто все, кто приходил в дом Джарвисов, был мошенником того или иного рода.
– Я здесь, чтобы помочь советнику Джарвису.
Судя
– Помочь ему с чем?
– Он попросил меня попытаться найти его дочь.
Он знал, что это откровение может расстроить пожилую женщину.
– Ах, это, - казалось, она потеряла интерес, - у нее немного не все дома.
Том был ошарашен выбором слов бабушки в отношении своей внучки, но по слегка стеклянному выражению старых глаз пожилой леди, она казалась не совсем вправе оценивать психическое состояние других людей. Она открыла рот, как будто собиралась добавить что-то.
– Не то, чтобы...
– Тише, мама, - одернула ее миссис Джарвис, которая вновь неожиданно появилась на пороге. Старуха не выглядела чрезмерно обеспокоенной тем, что ее заставили так резко замолчать. Жена советника перевела свое внимание на Тома. - Его нет во дворе. Должно быть он на огороде.
Она произнесла это так, будто не совсем могла вспомнить, говорил ли он ей, что пойдет туда или нет.
– Хорошо, - сказал Том, - тогда не могли бы вы указать мне верное направление?
***
– Так что я могу сделать для вас, сержант, - спросил сержант Хеннеси.
Он был одним из тех старых служак, который всегда был веселым, потому что приближался к уходу на пенсию с каждым прошедшим днем.
– Мне нужна какая-нибудь информация о Лоунли Лейн, - сказал Брэдшоу.
– Аллее Потрахушек?
– спросил Хеннесси.
– Что ты хочешь знать?
– Меня это интересует по делу.
Он не хотел вдаваться в подробности, но ему и не нужно было беспокоиться, так как Хеннесси даже не изобразил интерес.
– Я слышал, что там прямо Дикий Запад, - заключил Брэдшоу, ожидая, что другой мужчина сам все выложит.
– Ты не поверишь, что там происходит с наступлением темноты, - сказал он вместо этого, - помимо очевидного.
Брэдшоу предположил, что он намекает на более темные делишки, чем подростковый секс и внебрачные связи.
– Однако там не так уж часто кого-то арестовывали.
– Много раз, - сказал Хеннесси, и, когда Брэдшоу стал выглядеть озадаченным, он добавил, - просто редко что заканчивалось выдвинутыми обвинениями. Только меду нами, мы отпускаем большинство с предостережением или предупреждением.
– Почему?
– Потому что, мой дорогой друг, - сказал Хеннесси, - если бы мы арестовывали там каждого мужчину с высунутым членом, камеры были бы забиты до отказа, а помощник комиссара порвал меня на части.
– Я не понимаю, - произнес Брэдшоу, он на самом деле не понимал.
– Конечно же, если бы этих людей поймали за совершением чего-то преступного, мы бы их арестовали, предъявили обвинения и осудили.
– Ох, моя бедная наивная душа, - снисходительно сказал Хеннесси Брэдшоу, - все не может так
– Так ты говоришь просто об эксгибиционистах и им подобных?
– Я говорю обо всем, - сказал он.
– Мы натыкаемся на групповушки и даже однажды на группу сатанистов, в развевающихся белых балахонах. У нас более одного случая скотоложства с фермерскими животными и буквально сотни женатых мужчин, снимающих мальчиков проституток. Ты хочешь, чтобы я выдвинул обвинение им всем? Я уверен, что их жены и семьи нет - и они, определенно, нет.
– Что насчет нападений, - надавил Брэдшоу, - на женщин? Было что-то подобное?
– О, Боже, да, - ответил сержант, - каждую вторую ночь.
Брэдшоу был поражен. Хеннесси говорил об этом так, будто они обсуждали привычные вещи, такие как стычка в пабе, а не охоту на женщин.
– Каждую вторую ночь?
– Я преувеличил, конечно, - уступил он, - но мы заводим несколько дел в месяц, когда женщины приходят сюда, утверждая, что их схватил мужчина или мужчины в той области.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, - он покачал головой, - но ты не понимаешь. Поверь мне, я провожу большую часть сборов показаний. Значительное их большинство напились до умопомрачения и внезапно решили, что это великолепная идея разгуливать по одной из дюжин троп, которые расчерчивают сельскую местность в этой части мира. Они выходят из дома в этих скудных коротких нарядах, выходят из себя и отправляются домой одни или колобродят с парнем, с которым только что познакомились и, когда переспят с ним, в одиночку отправляются домой посреди ночи. Я имею в виду, напрашиваются на неприятности. Не удивительно, что их лапают, а иногда и хуже.
Брэдшоу не мог до конца поверить в то, что рассказывал ему старожил. Сержанта Хеннесси казалось, ни мало не волновали те женщины, которые сообщали об этих инцидентах, но прежде чем Брэдшоу смог одернуть его по этому поводу, он заговорил снова.
– Обычно они не могут предоставить описание, потому что парень напал на них сзади. Там темно, они разозлены и напуганы. Я хочу сказать, скажи мне, как это расследовать? Стучать в каждую дверь в Дареме и говорить: «Простите меня, сэр, вы не хватали пташку за титьки прошлой ночью на Аллее Потрахушек, и я говорю только о тех, кто не хотел потискать вас?». Представь себе бумажную работу.
Брэдшоу про себя надеялся, что этот человек, за зря занимающий место, скоро получит свою пенсию, но ему пришлось придержать свой язык, пока он не получит всю необходимую информацию.
– Что насчет более серьезных вещей? Были ли мужчины, которые больше чем лапали? Я говорю об изнасиловании или попытке изнасилования.
– Время от времени, - спокойно сказал он, - но обычно мы сообщаем о них не так.
– Что, черт возьми, это значит?
Хеннесси, определенно, не понравилось, как к нему обратился Брэдшоу.