По ту сторону зеркала
Шрифт:
Она присела на скамейку, пытаясь справиться с неожиданно охватившей её внутренней дрожью. Вокруг было много народу, все гуляли, беззаботно шутили, веселились. Скоро должно было начаться лето, и немудрено, что люди искренне радовались этому.
Но она так не могла.
— Мари, — он неслышно подошёл сзади. — Пойдём в тихое место.
Она молча поднялась и пошла за ним, моментально заметив, что в этот раз Тед не подал ей руки. Мари списывала такое поведение на напряжение от случившегося сегодня ночью: она весь день думала только об этом и теперь была почти уверена, что это он подстроил взрыв.
Они подошли к какому-то зданию с чёрного хода. Там никого не было, повсюду росли ели и клёны. Мари остановилась. Люпин встал напротив неё, футах в полутора. Засунув руки в карманы и не отрывая взгляда от земли, он спросил:
— Ты знаешь, что произошло?
— Флинт погиб… — прошептала она, в свою очередь глядя на Теда в упор, однако он по-прежнему не отрывал взгляда от носков своих ботинок. — Но это ведь хорошо, правда? Нам ничто не угрожает.
— Сейчас не об этом, — голос Люпина был чужим и далёким. Мари не понимала, чем это было вызвано. — Про Саламандера слышала? Который Лоркан.
— А что случилось?..
— Вчера его нашли на асфальте в луже крови. Под окнами его же дома.
— Он… убит? — ахнула Мари, не веря своим ушам.
— Да, — коротко сказал Тед. — Флинт сам его убил, желая тем самым показать мне, что он сильнее. Убил как всегда по-магловски, замёл следы — чтобы никто не подкопался. А парню было всего восемнадцать лет. Дьявол, он всего год назад окончил Хогвартс, у него остались любящие родители и брат-близнец!.. Его жизнь лишь началась, но это неважно… было неважно. Он просто первым попался этому монстру.
— Кошмар… — одними губами произнесла Мари, отказываясь в это верить.
— Я больше так не могу, — Люпин наконец с трудом поднял на неё глаза. Его взгляд был тяжёлым и безнадёжным. — Не могу рисковать тобой. Нам нельзя быть вместе.
Она смотрела на него, не желая верить тому, что услышала. Но он безжалостно продолжал:
— Это слишком опасно. Я и раньше об этом думал, но был уверен, что спасу тебя в любой ситуации. Сейчас я понял, что ошибался. Случай с ни в чём не повинным Лорканом, одним из моих лучших оперативников, стал последней каплей.
Мари всё поняла. Всё. Но сдаться она не могла. Точнее, не имела права. Расставание с Люпиным для неё было равноценно самоубийству.
— Тед… — она умоляюще посмотрела в эти холодные глаза. — Пожалуйста…
— Я не хочу, чтобы с тобой произошло что-то подобное. Поэтому забудь меня. Уезжай из района, из города, или я куда-нибудь переведусь.
— Но как?.. Ведь ты говорил…
— Поверь, я делаю это ради тебя. Ты совсем ещё юная, умная, успешная. Я не хочу портить тебе жизнь. Найдёшь кого-нибудь другого.
— Да не найду! — взорвалась Мари. — Мне никто не нужен больше! Я не могу без тебя жить, как ты не понимаешь!..
— Поэтому я хочу порвать с тобой сейчас, пока всё не зашло слишком далеко, — жёстко сказал Люпин, тем самым окончательно разбивая ей сердце. Мари показалось, что она даже слышала хруст бьющегося куска льда, в которое это сердце превратилось. Она была опустошена, уничтожена, растоптана, но всё-таки собрала в себе последние силы и, глубоко вдохнув, спросила:
— Это ты убил Флинта?..
Люпин молча и с ужасающим равнодушием пожал плечами.
— Пусть даже ты! Это неважно! Тед, я же умру без тебя! — в отчаянии воскликнула Мари, заламывая руки.
— Нет, ты умрёшь, если будешь со мной, — бесцветным голосом сказал он.
— И пусть! Я хочу быть с тобой, я же люблю тебя! — боже, как ей было больно сейчас. Эти слова, её последнее средство спасения, никак не повлияли на этого бесчувственного человека. Он лишь ещё жёстче сказал:
— Мы положим этому конец.
— Зачем тогда было начинать?! — Мари так хотела разрыдаться, но слёз, как нарочно, не было. Её просто трясло, как в ознобе, и она бессильно опустилась на сырую землю.
— Прости, я был не прав, — сухо сказал Люпин откуда-то сверху. — Прощай.
Мари слышала, как удаляются его шаги. Столько боли она никогда не испытывала… «Я хочу порвать с тобой сейчас», — сказал он ей.
Она чувствовала влажную траву под ногами и ладони рук, прижатые к голове. Она ожидала, что упадёт в обморок, но, к великому разочарованию, даже не потеряла сознание. Только волны боли окутывали её. И сопротивляться им не было сил.
Она не помнила, как добралась домой… Кажется, ехала на метро, сама не зная куда, не решившись на трансгрессию в таком состоянии.
Дома было пусто. По-прежнему не осознавая своих действий, Мари подошла к кровати и рухнула на неё прямо в одежде. Несколькими секундами позже она почувствовала, как боль накатывает с новой силой, и покорно отдалась ей.
А та в прямом смысле разрывала её на части… Мари хватала воздух ртом, всё тело заиндевело. Она свернулась в комок, обхватив себя руками. Ей казалось, что в таком положении боль будет легче перенести.
И вдруг на неё словно сошло озарение. Она поняла, что сможет выдержать. Станет сильной. Независимой. Счастливой — вряд ли. Любовь всей её жизни покинула её. Но она добьётся всего остального. Сама. Назло ему, этому бессердечному жестокому человеку. Она ничем ему не обязана. Ей лишь нужно время. Она окрепнет и будет жить дальше.
*
Прошёл год. После разрыва с Люпиным Мари сразу же сняла квартиру подальше от центра, чтобы исключить возможность встречи и поскорее забыть его. Жила одна — Доминик, как и всегда мечтала, после окончания Высшей школы Волшебства сразу устроилась во французское Министерство Магии, а Джесси неожиданно выскочила замуж за своего однокурсника из Хогвартса (Мари его, конечно же, не знала), переехала в пригород и теперь днями и ночами трудилась в больнице Святого Мунго, спасая жизни и исцеляя больных.