По воле северных богов
Шрифт:
— Лин позаботится обо всем. Она уже ушла на кухню. Сказала: «Раз Куини занята…» — и седовласый рыцарь затрясся в беззвучном смехе.
Хью не смог удержаться и тоже засмеялся.
— Ну, Гай! Ну, учудил! Должно быть они уже… — Хью покрутил в воздухе пальцами.
— Скорее всего, да, — подтвердил Иен, и оба мужчины отправились вниз, посмеиваясь и время от времени пихая друг друга локтем в бок, после чего смех оживал с новой силой.
На лестнице, ведущей в главный зал, их встретила леди Патриша Мортленд.
— Сэр Хьюго, — играя глазками,
— Я весь внимание, дорогая соседка, — подчеркнуто светски проговорил рыцарь.
— Вы, надеюсь, уже знаете, что эта женщина посмела ударить меня?
— Кто? — с тоской глянув на Клермона начал маневрировать Хьюго.
— Мне неудобно говорить…
— Помнится, некоторое время назад у вас это не вызывало никаких затруднений, — холодно вмешался сэр Иен.
— Я всего лишь хотела поставить ее на место.
— А вышло наоборот, — отрезал Клермон и, коротко поклонившись, начал спускаться вниз, втайне негодуя на Хьюго — тот, на его взгляд, был уж слишком вежлив и терпелив.
— Какой неприятный человек! — прошипела ему в след Патриша.
— Не замечал, — стараясь сохранить спокойствие, ответил крестоносец.
— Такой же хам, как и его сын, ваш теперешний зять. Это же неслыханно! Прямо из церкви, бесстыдно, чуть не бегом в… — декларируемая утонченность не позволила леди назвать конечный пункт назначения молодоженов.
— Они любят друг друга, — пожав плечами, проворчал Хью.
Патриша Мортленд лишь фыркнула в ответ. Для нее видимые приличия и безупречная репутация в глазах соседей были важнее… В зал они спустились вместе, встреченные одобрительным взглядом Ричарда Мортленда и возмущенным вопросом Куини.
— Как чувствует себя Тир? — громко поинтересовалась она, сверкая своими зелеными глазами.
— Заснула. Она слишком переживала за вас с Гаем. Кстати, а как чувствует себя леди Клермон?
Девушка покраснела и метнула заговорщический взгляд на мужа. Гай, смеясь, обнял ее и ответил за обоих:
— Мы чувствуем себя счастливыми и… немного неудовлетворенными.
Хохот, прокатившийся по залу, положил начало свадебному пиру. Зал был переполнен, и поэтому Хьюго не сразу понял, что за столами нет никого из команды Тир. А когда заметил и оценил увиденное, беспокойство клещами сжало его сердце.
— Где викинги? — тревожным шепотом спросил он у Гая.
— Не знаю… — столь же удивленно проговорил молодой человек.
А потом вдруг вспомнил. Тир ведь говорила ему, что приказала спустить на воду ладью… Это могло значить только одно! А он-то! Забыл! Гай со страхом взглянул на Гилфорда.
— Тир точно в своей комнате?
Крестоносец с грохотом отбросил свое кресло и ринулся к лестнице на второй этаж. Перед комнатой Тир он притормозил, шумно перевел дыхание, а потом взялся за ручку и отворил дверь…
Подушка еще хранила очертания головы молодой женщины. Несколько длинных светлых волосков застряли в расческе, оставленной на столике возле
Сердце в груди Хьюго сбилось с ритма, замерло, а потом бешено заколотилось где-то в горле. Прыгая через ступеньки, он с грохотом скатился вниз и бегом пересек двор, ворвавшись в помещение, которое было отведено викингам. Там было пусто… Вцепившись руками в волосы, Хью постоял мгновение, а потом, сорвавшись с места, помчался к конюшням.
— Коня! — бешеный рев хозяина отразился от стен, лошади в стойлах забеспокоились, прядая чуткими ушами, и откуда-то немедленно выскочил перепуганный мальчик — остальные, видно, гуляли на свадьбе.
Он, было, взял узду, но Хью нетерпеливо выхватил ее, прекрасно понимая, что мальчишка не справится с его жеребцом. Через десять минут стремительный всадник стрелой полетел вдоль побережья к бухте, в которой нашел убежище корабль викингов. Но, еще не добравшись до нее, со скалистой кручи он увидел этого громадного тридцативесельного дракона… Уже метрах в ста от берега.
— Тир! — его отчаянный вопль пронесся над водой, а серый жеребец, мотая головой, поднялся на дыбы.
Тир услышала его крик и, вздрогнув, обернулась. Она увидела, как Хью, спешившись, ринулся вниз с крутизны к полоске песка у воды. Он спустился, почти съехал, рискуя сломать себе шею, и с разбегу влетел в воду. Первая же большая волна сбила рыцаря с ног. Девушка тихо ахнула, подавшись вперед, но Хьюго уже был на ногах, отплевываясь и встряхивая мокрыми волосами.
— Тир! Вернись! Клянусь кровью Христовой, ты не можешь так поступить со мной! Я люблю тебя, Тир! Остановись! Не делай этого! Тир! — рыцарь шарахнул кулаками по воде, которая уже доходила ему до пояса.
Молодая женщина отшатнулась от борта, и, зажимая уши ладонями, присела на корточки. Она пряталась. Убежала, и теперь пыталась спрятаться, прекрасно понимая, что от себя-то не убежишь и не спрячешься…
— Тир! — кричал Хьюго.
В его голосе было столько муки, что Эрик Рыжий почти просительно взглянул на госпожу и шумно вздохнул, увидев ту же боль в ее серых глазах.
— Скорее же! — умоляюще прошептала она, и гребцы налегли на весла.
— Тир! Черт тебя побери! Лучше б я никогда не знал тебя, лучше б не любил. Скажи, ведь ты мне лгала, что тоже любишь? Ведь так? Иначе бы не убегала, как воровка! Ты украла мою душу, и пусть будет проклят тот день, когда ты обманом проникла в нее! Тир! Ты не из серебра, а из стали! А сердце каменное! Тир! Я люблю тебя! Ты слышишь? Ти-и-ир!
— Он плывет за нами, госпожа, — робко произнес Эрик Рыжий.
Тир лишь всхлипнула и зажмурилась, скрючившись у борта. Именно поэтому она и хотела уйти потихоньку, а теперь все это рвало ей душу в клочья. Каждое брошенное ей вслед слово впивалось в плоть, прожигало насквозь.