По воле северных богов

Стрельникова Александра

— А сегодня утром ее явно тошнило, но она сдерживалась, — добавила леди Элинор.

— Ей стало легче лишь после завтрака…

— Ну и что?

— Гай, это может быть беременность.

Молодой человек помолчал, переваривая.

— Хьюго знает?

— Нет. Это точно, — заверил Иен. — И я не решился его просветить, хотя случай был. Черт! Мы все проявили себя до отвращения деликатными идиотами. Молчали, не хотели вмешиваться, и вот к чему все привело.

Сэр Аллан, кряхтя, поднялся.

— Пойду. Он должен узнать, а мне, старику,

будет легче говорить с ним об этом. Вам же, дорогие мои, придется вернуться к гостям.

— Ты прав, папа, — Лин тоже поднялась.

Старик тепло улыбнулся ей. Это простое слово — «папа» — все еще было внове, словно солнышком согревая его. В коридоре граф Мейнский свернул к хозяйским покоям, а остальные стали спускаться в главный зал.

Брайан встретил их с явным нетерпением.

— Ну что?

— Викинги ушли.

— И… она?

— Да.

— Хью?

— У себя.

— Да что я тяну из тебя, словно клещами, Куини? — свистящим шепотом взорвался Брайан.

— Нечего шипеть и булькать, словно чайник на огне! — так же тихо и не менее разъяренно ответила ему сестра. — Что, ты сам не можешь догадаться, как он сейчас себя чувствует? Тем более что во многом именно он виноват в том, что все так получилось.

— Но она ведь вернется? Не может быть, чтобы она ушла совсем. Как же мои уроки фехтования? Она обещала…

— О боже, о чем ты, Брай?

— Сам не знаю… Они были так счастливы… Почему она убежала, даже не простившись?

— Так легче, мастер Брайан, — ответил ему Гай. — Думаешь, просто рубить по живому?

— О ком это вы толкуете? И где же, наконец, сэр Хьюго? — капризный голос Патриши Мортленд отчетливо прозвучал в напряженной тишине, повисшей после слов Гая.

Куини стиснула зубы и даже зажмурилась, чтобы не выпустить все то, что так хотелось высказать «доброй» соседке.

— Он занят, — слишком уж спокойным голосом ответил Гай. — Беседует с графом Мейнским.

— Что еще можно обсуждать со стариком? — Патриша пожала плечами. — Ведь брачный договор уже подписан.

— То, что в нем не оговоришь. То, что не подвластно законам и правилам, — пожалуй, даже торжественно заговорил Гай.

— И то, что тебе не доступно, как луна лягушке, — не выдержала Куини.

— Да уж не глупей твоего! Что это, понятное тебе, может быть так недостижимо для меня?

Молодые муж и жена переглянулись и почти хором ответили:

— Любовь.

Сэр Аллан постучал, а потом вошел, так и не дождавшись отклика. Хьюго сидел за столом, поставив локти на его край и запустив пальцы обеих рук в густую черную шевелюру надо лбом. Прямо перед ним на столешнице была аккуратно разложена цепочка с маленьким амулетом. Последнее «прости» Тир.

— Сэр Хьюго, — негромко окликнул старик.

Рыцарь вздрогнул и поднял на него погасшие глаза.

— Есть еще что-то, что вы все не успели мне высказать?

— Да, — старик подошел и, кряхтя, опустился в кресло напротив крестоносца. — Лин почти убеждена, что госпожа Тир беременна, хотя сама, похоже,

еще и не догадывается об этом…

— Господи, правду говорят, если ты хочешь кого-то наказать, то лишаешь его разума. Ее сегодняшний обморок?..

— Да. Он один из признаков, которые подтверждают догадку моей дочери, — старик помялся. — Быть может, то, что она понесла от вас, заставит ее вернуться?

— Нет, — Хью качнул головой. — Она как-то сказала, что если ребенок родится, он будет принадлежать только ей…

— Вы обсуждали это? — изумился сэр Аллан.

— Мы ссорились, — уточнил Хью.

— Тогда понятно…

— А мне вот нет.

— Наверно, вы не знаете того, что знаю я. Мне рассказал Гай, а ему Куини. Для госпожи Тир это, похоже, принципиальный вопрос. У норманнов отец ребенка — полный властелин его судьбы. Может разрешить жить, а может и нет.

— Как это?

— Так уж заведено. Сама госпожа Тир родилась в бедной семье, которая не могла прокормить еще одного ребенка, тем более что родилась девочка. Ее, новорожденную, оставили на милость богов в открытой могиле… Так там поступают со всеми неугодными детьми… Таков обычай…

— Как же она осталась жива? — с ужасом спросил Хью.

— Хозяину, на которого, видно, и работали ее родители, чем-то приглянулся ребенок. Он взял ее в свой дом. Она была его рабыней, живой игрушкой, а когда немного подросла — и наложницей… Что было дальше, госпожа Тир не рассказывала никому.

Хьюго прикрыл глаза. Ему представилась маленькая худенькая девчушка — светловолосая и с наивными широко расставленными серыми глазами, а рядом с ней громадный бородатый викинг, который мог бы быть ей отцом, если не дедом, но желал лишь насладиться чистым телом…

— Как выяснилось, я ничего не знал о ней.

— У вас было слишком мало времени. А любовь вообще во многом сродни сумасшествию и не прибавляет сообразительности, сэр Хьюго. Не надо терзаться. Все не так уж и плохо.

Гилфорд удивленно вскинул брови, а потом рассмеялся. Как не похож был этот горький смех на его обычный полный жизнелюбия хохот…

— Давайте рассудим! — старик положил руки на стол и начал загибать пальцы. — Вы любите госпожу Тир. Она любит вас. Вы хотите жениться на ней, обзавестись детишками, создать семью и теперь знаете, что она мечтает о том же, хоть и забила себе голову разными глупостями. Что вам мешает быть счастливыми?

— Расстояние шириной в море.

— Так неужели ты не сможешь преодолеть его, мальчик мой?

— Я знаю, где стоит ее дом! Она рассказывала! — старик увидел, как загорелись жизнью глаза влюбленного.

— А мой внук прожил там полтора года и много раз плавал оттуда в Англию и обратно на корабле Тир. Он сможет нарисовать подробнейшую карту со всеми возможными приметами и указаниями. Остается лишь найти корабль, готовый доставить вас по назначению.

Хью опять помрачнел.

— Это почти невозможно. Кто согласится плыть прямо к черту в зубы — в логово неистовых викингов?