По воле северных богов
Шрифт:
— И ты туда же, чертова зверюга, — пытаясь отодрать от себя нового противника, яростно трепавшего рукав его парки, возмутился рыцарь.
— Даже волк и тот понимает, с кем имеет дело, — палка Асы со стуком опустилась в сантиметре от головы рванувшего изо всех сил Хьюго.
— Иисусе, не дай мне бесславно погибнуть в самом конце пути, — взмолился рыцарь, чуя, что пахнет жареным.
Наконец Хьюго удалось отшвырнуть от себя волка и вскочить на ноги, как раз вовремя, чтобы перехватить занесенную для очередного удара руку поварихи.
— Какая муха тебя укусила? Можешь делать,
Волк опять вцепился в Хью, на сей раз ухватив его за штанину, и дернул так, что рыцарь снова растянулся в снегу. Аса, чувствуя себя победительницей, подбоченясь оперлась на свое оружие.
— Что это он так тебя не любит?
— Его хозяин помер можно сказать у меня на руках, а мне завещал эту животину, черт бы ее побрал. Не уважает он меня и все тут.
— Убил бы его.
— Жалко.
— Ты откуда взялся в январе-то?
— Из Хандебю [12] .
Аса невольно покачала головой.
— Пешком?
Хью кивнул.
— Так и быть, покормлю тебя, даже дам еды с собой, только потом изволь убираться откуда пришел.
— Не для того я полгода добирался сюда!
Аса опять ухватилась за палку.
— А я тебе говорю, что ты уйдешь!
— Ай! Да отвяжись ты, черт лохматый, — раздраженно вскричал Хью, хватая волка за шею и стискивая ее, чтобы заставить зверя выпустить изжеванную штанину.
12
Хандебю — один из первых крупных торговых городов в Швеции. Ныне не существует.
Волк вывернулся, лязгнул зубами, кровь из прокушенной руки Хьюго брызнула на снег.
— Ну все! — взревел рыцарь. — Отдавай мне мои вещи и убирайся на все четыре стороны, чертово отродье!
Волк отскочил, исподлобья глядя на разъяренного человека и скалясь.
— Отдай, говорю!
Хью шагнул к зверю, но тот опять отскочил.
— Недотепа ты, недотепа! — сокрушенно проворчала Аса, уже начиная жалеть бедолагу.
Внезапно Гилфорд «рыбкой» прыгнул на снег, сграбастав рыкнувшего волка. Они возились на земле. Проклятия смешивались с рычаньем. Как вдруг тючок, привязанный к спине волка, распустился, и в снег выпало что-то легкое, воздушное… Хью, отпихнув зверя, кинулся к рассыпавшимся вещам и дрожащими руками стал подбирать из снега какие-то украшения, потом…
«Да это ж платье», — вдруг поняла Аса и даже хлопнула себя ладонью по бедру.
— Ты что ж, сумасшедший, вместо еды всю дорогу тащил тряпки и побрякушки?
Рыцарь, смущаясь, неумело складывал тонкую ткань и только сердито зыркнул на женщину.
— Дай, а то еще кровью перемажешь.
Она отобрала у него наряд и, встряхнув, осмотрела. Платье было дивным. Таких Асе видеть еще не доводилось. Белоснежное, все расшитое серебром и жемчугом. Словно для невесты…
— Красивое. Да вот вряд ли подойдет, — мстительно высказалась она.
— Это почему еще?
— По кочану и по кочерыжке, — отрезала повариха.
Она
— Да что ж ты за скотина такая! Что мне теперь твои извинения? Где теперь искать пару?
Хью за время долгого пути привык говорить с волком, как с человеком — больше рядом никого не было. Вот и теперь он, нимало удивляя Асу, призывал к его совести и чувству долга, тыча ему в нос оставшееся украшение, будто зверь и правда мог испытывать угрызения совести.
— Пойдем, — повариха только вздохнула. — Что теперь толковать?
Хьюго, понурившись, пошел следом за дородной женщиной, в усталости и расстройстве даже не замечая, что тон воинственной амазонки изменился.
«А ведь и правда, типичный влюбленный болван, — качая головой и посмеиваясь про себя, думала она. — А глаза-то какие! Взглянет, будто чем-то теплым прикоснется. А улыбка… Здоровенный, а добрый. Зверюгу ему жалко. Она ему чуть руку не отгрызла, а он к ней с увещеваниями. А уж платье-то чего стоит! — Аса бережно погладила шершавой натруженной ладонью тонкий белый шелк. — Пешком от Хандебю, зимой, в чужой стране и вместо еды — подарки! Как есть влюбленный дурачок!»
Внезапно Аса развернулась, причем так неожиданно, что рыцарь налетел на нее.
— Ты зачем явился, сэр Хьюго?
— Сказать то, что не сказал, и сделать то, что не сделал.
— И что же это?
— То касается только нас с ней.
— Стоит ли оно того, чтобы вновь рвать ей душу? К госпоже посватался хороший человек. Она сможет быть счастлива с ним.
— И она… согласилась? — с замиранием сердца спросил рыцарь.
— Пока нет, — Аса насупилась. — Хотя и надо было. С тебя-то, как с козла молока. Одно только брю… — толстуха прикусила язык и двинулась дальше.
— Постой. Погоди. Объясни, почему ты так накинулась на меня? Моя вина перед ней лишь в том, что оказался труслив и недогадлив, но за это не убивают.
— Твоя вина значительно больше, чем ты можешь себе представить, — и Аса неопределенно поводила руками перед своим объемистым животом.
— Она очень переживала?
— Нужен ты ей, как собаке пятая нога.
— Это ведь… неправда?
— А тебе, видно, хотелось, чтобы она себе все глаза выплакала?
— Ну тебе-то что еще? — вдруг раздраженного воскликнул рыцарь, оборачиваясь к тихонько подкравшемуся волку, который уже некоторое время ковырял его лапой.
Зверь лег на снег, вытянул морду и осторожно положил к ногам хозяина потерянную сережку.
— Ну, брат…
Хью почувствовал, что у него защипало в глазах… То ли от усталости и голода, то ли от чего другого… Он опустился на колени и, подобрав украшение, запустил свободную руку в густую шерсть на загривке волка.
— Ах ты, чучело северное, — нежно почесывая волка за ухом, бормотал он. — Нашел-таки.
— Значит, накормлю обоих, — тоже растрогавшись, проговорила Аса и повела путешественников в тихий, еще погруженный в сон дом.