По воле северных богов
Шрифт:
— Ну, что тебе еще? — волк вернулся и деликатно тронул лапой ногу Тир.
Животное потянулось и бережно положило ей на колени чудесную сапфировую сережку.
— Вот ведь, черт побери! — восхищенно воскликнула Аса. — Как узнал?
— За хозяина отдувается. Решил, раз тот спит, надо все брать в свои руки… Э-э… То есть зубы, — посмеиваясь решил Эрик.
— Что это такое? — Тир восхищенно рассматривала прекрасный чистый камень.
— Подарок.
Краска вдруг схлынула с лица Тир.
— От… него?
— Да.
— Я не возьму! — она почти
— Но почему, голубка моя? — прозвучал такой родной, чуть хрипловатый со сна голос от дверей.
— Хью, — совершенно растерянно, как-то беспомощно пролепетала молодая женщина и поднялась.
Он шагнул ближе, жадно всматриваясь в любимое лицо.
— Я скучал по тебе, Серебряная моя, — выговорил он, чувствуя насколько блекло и скупо звучат эти слова, по сравнению с тем, что клокотало и мучительно билось в его груди.
Аса недвусмысленно пнула мужа по голени, тот вздрогнул, словно проснулся, кивнул и, ухватив Сигурда, поспешил из кухни. Следом за ними, оглядываясь на влюбленных, вышла повариха.
— Прости, что шел так долго. У меня не вышло быстрее…
— Зачем? — дрожа всем телом, спросила Тир.
— Я же говорил, и опять повторю. Я люблю тебя. Ты забрала с собой мое сердце. Как человеку жить с пустотой в груди?
Хью сделал еще один шажок и обнял Тир. Он прижал ее к себе, но вдруг отстранился.
— Так они все-таки были правы! — опустив глаза на ее живот, проговорил Хьюго.
— Кто?
— Леди Элинор, и сэр Иен, и Куини… Они и сказали мне, что ты, скорее всего, забеременела.
— Так ты из-за этого приехал? — Тир яростно отпихнула рыцаря от себя. — Ты не получишь его! Он мой!
Волк ощетинился и бочком подобрался к молодой норвежке, явно собираясь защищать ее.
— И ты, Брут? — патетически вскричал Хьюго. — Но погодите! Вы оба! Я же хороший. Немного туповатый, слегка трусоватый, очень усталый и по-прежнему страшно влюбленный.
— Не смей шутить! Хоть сейчас ты можешь не шутить, чертов англичанин? — внезапно заливаясь слезами и опускаясь на табурет, выговорила Тир.
— О Господи, Тир! Опять я все делаю не так! — Хьюго бросился к ее ногам и уткнул голову ей в колени. — Я проделал весь этот путь лишь для того, чтобы сказать, что был глуп, не видел, не понимал значения простых, очевидных всем вещей, что все время хотел как лучше, а получалось только хуже… Теперь нужно, чтобы все было правильно. Взгляни на меня, голубка. Вот он я, весь перед тобой. Можешь казнить или миловать. Только не гони. Я люблю тебя и хочу всегда быть рядом с тобой. Я прошу, чтобы ты согласилась стать моей женой, — с дрожью в голосе закончил он.
— Это невозможно, Хью.
— Ты любишь того викинга, что сватался к тебе? — стискивая ей руки, спросил рыцарь. — Клянусь богом, ты не достанешься ему!
— И что же ты сделаешь? — приподнимая бровь, поинтересовалась Тир. — Убьешь меня?
— Нет, — оторопело ответил Гилфорд. — Как ты могла подумать?
— Тогда его? Но за что? Только за то, что он хочет меня в жены даже с чужим ребенком
— Моей дочерью, — уточнил рыцарь.
— Это будет мальчик, — возразила Тир.
— Нет, это будет светленькая сероглазая девочка.
— Ничего подобного! Мальчик! Черноволосый и… и сероглазый…
— Слава богу, хоть в чем-то сошлись! — проворчала Аса, бесстыдно подслушивавшая под дверью, и ее муж засопел ей в ответ.
— Ты выйдешь за меня замуж, черт побери! — прорычал Хьюго. — И никто не посмеет назвать моего ребенка ублюдком! Я сам достаточно настрадался от этого!
— Так ты…
— Да! И что с того? Теперь ты не пойдешь за меня?
— Пойду, — улыбаясь, ответила Тир.
— Что-о?
— Я сказала, что выйду за тебя, Хьюго Гилфорд, что бы ни думали обо мне все твои соседи вместе взятые!
— Я сломаю нос любому, кто посмеет плохо отозваться о моей жене.
— Даже если это будет Патриша Мортленд?
Хью на мгновение задумался.
— Ей вполне можешь сломать нос и ты. Зачем мне влезать в женские дела?
И тут Тир рассмеялась. Впервые со времени бегства из Англии. От ее низкого заливистого смеха быстрее забилось сердце Хью, волк навострил свои острые уши и склонил голову набок, а повариха за дверью обернулась к мужу и на радостях ткнула его кулаком в бок так, что тот охнул. Словно услышав их возню, Хьюго крикнул:
— Аса! Мы хотим есть! — волк, к которому с этого дня так и приклеилась кличка Брут, взволнованно тявкнул, и Хью, глянув на него, продолжил. — Все трое! Нет. Все четверо, — и он бережно приложил свои большие ладони к выпирающему животу Тир.
Хьюго и его зверюга уплели еще по одной внушительной порции. Аса, подкладывая им, притворно ворчала, что их легче убить, чем прокормить, на что рыцарь, ни на минуту не прекращая работать челюстями, лишь посмеивался, а волк и ухом не вел. Потом Тир повела их в свою спальню, а из нее быстренько загнала в купальню. Горячая вода с мылом требовались обоим. Хью разделся и, издав протяжный стон наслаждения, опустился в огромную каменную чашу, наполненную почти до краев, а Тир позвала рабыню и велела ей забрать всю одежду рыцаря до последней нитки, а после нещадно сжечь ее.
— В чем же я буду ходить? — смеясь, поинтересовался Хьюго.
— А куда это ты собрался?
— Из твоей спальни? Никуда не хочу. Особенно, если ты прикажешь принести сюда тот чан с рагу… — и, словно извиняясь, добавил. — В последнее время я очень мало ел.
Тир почувствовала, что у нее наворачиваются слезы.
— Как ты добрался сюда, глупый? Ведь зима.
— Так я выехал еще летом. В тот же день, что и ты. Только очень долго искал корабль, владелец которого согласился бы перевезти меня через это чертово море. Потом нашел, случайно… Капитану был нужен гребец. Пришлось отправить Питера с лошадьми обратно домой, а самому взяться за весло, — Хью протянул руку к Тир, и та, неловко присев на корточки, провела пальцами по его ладони. — Я теперь угли из костра могу доставать, и не жжется. Да-а… Так я добрался до Хандебю…