По закону столичных джунглей
Шрифт:
В отличие от самой Люськи, которая терзалась сомнениями, правильно ли поступила, большинство людей из ее окружения категорически считали, что она — совершеннейшая идиотка. Одной из первых, кто в лицо (вернее, по телефону) высказал ей эту мысль, была мама.
— В твои годы уже пора быть умнее! — горько бросила она в трубку. — Что за юношеский максимализм? Уйти в никуда, не оставив Диме даже номера телефона, ах, какие мы гордые принцессы!
— А как бы ты поступила на моем месте? — спросила Люська даже с некоторым любопытством. Мама ответила, не задумываясь ни на секунду:
— Я не подала бы виду,
— Но… это же противно, мам, — с искренним недоумением произнесла Люська. — Знать, что он испытывает какие-то чувства к другой девушке, но при этом делать вид, что ничего не случилось… это унизительно!
— Глупости, — перебила мама уверенно. — Сегодня увлекся одной, завтра — другой… Это нормально. Все мужчины изменяют. Главное, чтобы у него всегда была ты — к которой возвращаются. Неужели в тебе нет ни капли женской мудрости?
— Да в чем мудрость-то?! — не выдержала Люська. — Ты сама хоть понимаешь, что сейчас мне проповедуешь? «Все мужики изменяют, погуляет и вернется…» Это же ужасно!
— У тебя просто нет жизненного опыта, — вздохнула мама с большим пафосом.
— А если бы папа изменял тебе направо и налево, ты тоже закрывала бы глаза на его похождения и неизменно принимала бы обратно?
Мама почему-то психанула и бросила трубку.
Дурой Люську считали также соседка Лиля (потому что «упустила самого завидного холостяка») и Алина (потому что «оставила ребеночка без отца»). Самое удивительное, что на ее сторону неожиданно встала Жанка. Люська не знала, чем обусловлено такое искреннее участие к ней — действительным одобрением и сочувствием положению либо банально тем, что Жанке приятно было, когда у подруги в личной жизни все не клеилось?.. Впрочем, наивно было бы полагать, что Жанка внезапно сделалась ангелом во плоти — она и сейчас не отказывала себе в удовольствии поязвить, подколоть, посмеяться… Но то ли у Люськи уже наросла невидимая защитная броня на подружкин юмор, то ли та и в самом деле изменилась — во всяком случае, ехидство ее больше не трогало и не задевало. На самом деле, перед Люськой вскоре встала более насущная проблема.
— А где ты собираешься жить после родов? — невзначай спросила как-то Жанка. Увидев, что Люська изменилась в лице, она поспешно и виновато затараторила:
— Нет, ты не подумай ничего плохого, но… Все-таки нам тут явно будет тесновато, когда появится ребенок. Ни коляску втиснуть, ни кроватку…
Мысль о том, что придется снова куда-то переезжать, словно окатила Люську ушатом ледяной воды, но она не могла не признать правомерности Жанкиного вопроса. В своем материнском эгоизме она совсем не подумала о том, что ЕЕ ребенок может помешать кому-то. В конце концов, почему Жанка должна мучаться? Ей надо высыпаться ночами, утром уходить на работу, затем отдыхать после напряженного офисного дня… К чему ей в доме нужен вечно хныкающий младенец? Люське стало стыдно.
— Прости, — пробормотала она в самом искреннем раскаянии. — До родов я непременно подышу себе что-нибудь…
— А ты в состоянии в одиночку «потянуть» целую квартиру? — с сомнением протянула Жанка. — Тебе нужна компаньонка… в смысле, сожительница. Но тогда уж вам надо искать двухкомнатную квартиру.
— А смысл? — Люська пожала плечами. — Двухкомнатная на двоих по цене выйдет так же, как однокомнатная — на одного… Если не дороже.
— Ну, вообще-то… У меня есть вариант, —
— Помнишь Элю? — продолжила Жанка. Люська фыркнула — еще бы не помнить эту феерическую особу! Эля, несмотря на почти пятнадцатилетний стаж проживания в Москве, являла собой прямо-таки живое воплощение карикатурной махровой провинциалки со всеми сопутствующими «загжем», «ложит» и «звОнит». Непонятно было, что общего у легкомысленной и простой, как ситцевые трусы, Эли с самовлюбленной и амбициозной Жанкой, но девушки дружили все эти годы.
— Эля снимает с приятельницей двушку в Кузьминках. Дом старый, поэтому платят они недорого. А так, квартира хорошая. Давно без ремонта, правда, но все необходимое для жизни есть. Эле просто на работу неудобно добираться, ей давно хотелось куда-нибудь в наш район…
— Понятно, — Люська кивнула. — Эля переезжает сюда, а я — в Кузьминки, и все счастливы и довольны…
— Но… так правда будет лучше для всех, — чувствуя себя несколько неловко, пробормотала Жанка. — У тебя появится отдельная комната, где вам с малышом никто не будет мешать…
— Да нет, что ты, я же не обижаюсь, спасибо тебе, — улыбнулась Люська. — Правда — спасибо. Я постараюсь переехать как можно скорее.
— Ну, вообще-то до родов можно не торопиться… — Жанка смутилась еще больше. — Я же тебя не гоню.
— Да мне самой будет удобнее, если заранее, — пояснила Люська. — Начну потихоньку обзаводиться детскими вещичками, кроваткой, коляской… Обустрою там все на свой вкус. А после родов мне банально некогда будет носиться с квартиры на квартиру.
— Тогда я сегодня же позвоню Эле, на выходных можем съездить к ней, посмотреть жилье… Ну, и заодно сразу перевезти что-нибудь особо крупногабаритное, — воодушевилась Жанка.
Новую сожительницу Люськи звали Таисья. Она оказалась страшной занудой — в общем-то, вполне безобидной, но наводящей тоску и уныние одним только своим видом. Люська недоумевала, как жизнерадостная активная Эля могла жить с Таисьей так долго — или это как раз тот случай, когда противоположности притягиваются?..
Тая была на несколько дет старше Люськи — ей уже перевалило за тридцать. Она приехала в Москву из Ставрополя семь лет назад. На ее лице навечно застыло выражение недовольства, словно ее все достали. Говорила она монотонным бесцветным голосом, волосы собирала в пучок, не красилась, носила старомодные очки и мешковатую одежду довольно-таки «колхозного» стиля, всю в мрачных тонах — черную, коричневую или серую. В общем, типичная старая дева. Люська честно пыталась наладить с ней контакт, но ту, похоже, ничего не интересовало; у них просто не было общих тем для разговора.
После работы Тая включала телевизор в своей комнате и смотрела сериалы — все подряд, не разграничивая, русские они или какие-нибудь латиноамериканские. На книжной полке Таисьи стояли в основном брошюры из серии «Уринотерапия как она есть», «Чистим карму», «Йога в нашей жизни», «Книга о вкусной и здоровой пище для сыроедов» и, что самое неожиданное — «Как стать стервой: руководство для женщин». Люська немало повеселилась, обнаружив это руководство для стерв; ей сначала подумалось, что Книжица затесалась в Таисьину коллекцию по ошибке, но, пообщавшись с соседкой, она поняла, что никакой ошибки нет — оказывается, Таечка действительно мнила себя роковой женщиной и искренне считала себя жгучей красоткой.