Победа достается нелегко
Шрифт:
Зарыка попытался было отстранить Чашечкина.
— Нам надо. Понимаешь?
Но Руслан взял Евгения под руку.
— Не спеши. Подождем.
Зарыка поднял руку к глазам и тут же опустил ее. Руслан заметил, что часов не было.
— Время! Время уходит! — не выдержал Зарыка.
— Лучше подождем. Они скоро кончат. Пошли к арыку.
У арыка, под тенью молодой акации, стояла скамейка. Они сели. Евгений сорвал веточку и закусил ее зубами. Выплюнул.
— Горькая. — И повернулся к Руслану: — Корж, деньги
— Есть. Восемь рублей.
— Давай.
— Все?
— Все. И без отдачи.
— Это грабеж, Женька. — Руслан вытащил кошелек и протянул свои рубли.
Зарыка взял деньги.
— Мало. Предательски мало! — Он стал считать. — За часы мне дали двадцать, у Тюбикова взял трешку, твои восемь. Всего тридцать один.
Коржавин не поверил своим ушам.
— Ты… Ты заложил часы?
— Ну что ты на меня уставился?
— Это же подарок!
— Часы, часы… Тут поважнее дело! Судьба человека. Ей надо на билет и на первое время, пока устроится.
— Кому это?
— Кому-кому, — повторил раздраженно Евгений, — как будто у меня их десяток! Сам знаешь кому. Раисе.
Тихая, молчаливая, застенчивая. Как она решилась на это? Руслан взглянул на Зарыку. Неужели их отношения зашли так далеко?
— Жень, а ты все продумал?
— Думать некогда.
— А последствия?
— При чем тут последствия, когда ее вышвырнули на улицу! Понимаешь, взяли и вышвырнули.
— Как вышвырнули? Я что-то тебя не понимаю.
— А тут понимать нечего. Самым обыкновенным образом. Со скандалом и оскорблением. Это подло!
— Успокойся, Евгений. Говори толком, кто ее вышвырнул?
— Рябой шофер. Понимаешь, Корж, он испугался суда. Испугался, что его будут судить за двоеженство. О Раисе узнали на его работе, узнали в горкоме комсомола. Соседи стали пальцами показывать. В общем, его комбинация иметь дармовую работницу провалилась с треском. И он вместе со своей старой женой решил отделаться от Раисы. Устроили скандал. Жена подняла вопль, обвиняя Раису во всех грехах, что она шлюха и тому подобное, что она сама, понимаешь, сама приехала к ним, чтобы отбить у нее мужа! Ну разве это не подлость!
Зарыка сорвал веточку, сунул в рот, скривился.
— Тьфу, горечь какая! Тьфу!
— И не заступился?
— Еще как! Получил увольнительную и пошел в парк. Пошел мимо ее дома. Я всегда так хожу, ты же знаешь. А там — мать честная! Раиса в слезах, на земле ее платья, рубашки, раскрытый чемодан. Кругом толпа. Ну я, конечно, сразу ввязался. Сердце не утерпело.
— Кулаками?
— Нет, обошлось так. Рябой хрен испугался, схватил свою старуху — и за калитку. Успел захлопнуть ее перед моим носом, а то бы я ему дал! Я бы научил его уважать наши законы! — Евгений потряс кулаком. — На всю жизнь бы запомнил!
Руслан положил руку на плечо друга.
— Где Раиса?
— На вокзале. Ей надо уехать. Немедленно уехать. А денег нет. Я вот собрал только тридцать один рубль… Этого мало. Предательски мало!
Коржавин встал.
— Не будем терять времени. Ты жди Мощенко и капитана, а я в клуб. Соберу у ребят. Договорились?
Руслан побежал в клуб.
Кино еще не начали показывать. В клубе было шумно и тесно.
— Руслан, сюда! — Пушнадян замахал руками, — Сюда.
Коржавин пробрался к ефрейтору.
— Деньги есть?
— Рубль.
— Выкладывай.
Спрятав в Карман рубль Пушнадяна, Руслан на миг задумался. До начала сеанса — считанные минуты. Одному не обойти даже солдат своего дивизиона. Надо действовать энергичнее. Руслан встал на скамью для сидения, осмотрелся.
— Тюбиков, Назаров, Стариков, на выход!
Пушнадян удивленно уставился на Коржавина:
— Что случилось?
— Идем со мной.
Пушнадян двинулся к выходу.
Руслан, не теряя времени, вкратце рассказал, зачем он их вызвал. Все вывернули свои карманы. Конечно, денег набралось мало, даже очень.
— Пойдем по рядам, — предложил Коржавин.
Солдаты — народ отзывчивый. Каждый выкладывал все, что мог: пятаки, гривенники, рубли. Сбор продолжался и после начала фильма.
Когда к клубу подошли Зарыка и Мощенко, у Руслана уже было около сорока рублей.
После отбоя тишина наступает быстро. Намотавшись за длинный солдатский день, воины с удовольствием занимают свои места. Постель, подушки становятся вроде магнитными, тянут к себе. Разговоры постепенно стихают.
Коржавин и Мощенко не спят. Они ждут Зарыку. Поезд отходит в час ночи. Капитан Юферов разрешил Евгению задержаться, проводить Раису.
В казарме душно. Окна распахнуты настежь, но притока свежего воздуха почти не чувствуется. Парит, как перед грозой. Тяжелые тучи закрывают звездное небо. Вспышки молний озаряют их дымные лохматые края, глухо доносятся удары грома.
Но дождя не будет. Это так называемая «сухая гроза». К утру молнии погаснут, тучи рассеются. И ни одна капля так и не упадет на землю. Всю влагу, которую принесли на своих мохнатых плечах грозовые тучи, поглотит жаркий воздух. Сухие раскаленные потоки поднимаются со дна долины, на краю которой расположен военный городок.
Коржавин подмял подушку, прижался к ней потной щекой.
— Духотища… Дождика бы сейчас!
Мощенко смотрит на часы. Стрелки тускло светятся в темноте:
— Половина второго.
За окном послышались торопливые шаги.
— Идет, — прошептал Руслан.
Он угадал. В казарму, стараясь не шуметь, вошел Зарыка. Он осторожно, на носочках, прошел к своей койке и стал раздеваться.
Руслан свесился вниз и только хотел было задать вопрос, как раздался шепот Пушнадяна:
— Проводил?