Победа достается нелегко
Шрифт:
— Не тогда, а сейчас. — Дневальный был настырным парнем. — Приказано, как появишься в городке, сразу же привести в штаб.
Штабом называли палатку, в которой жил лейтенант Базашвили. Солнце давно село за горы, жара спала, и вечерняя прохлада окутывала город.
— Может, подождешь, пока помоюсь? — спросил Коржавин дневального. — Вкалывали с утра, как черти, грязные. Подождешь?
— Мое дело маленькое. Не хочешь, не ходи, — казенным тоном произнес дневальный. — Пойду и доложу, что отказываешься.
— Ладно, иду. — Руслан, не скрывая раздражения, бросил
— Он вернулся после обеда. Вызвали его. — Дневальный, немного подумав, решил сказать главное: — Сердитый он. И все из-за тебя, геройчика.
Коржавин недоуменно посмотрел на солдата.
— А ты, друг, того… Выбирай выражения, — назидательно сказал Зарыка. — А то и схлопотать можешь.
— Запросто, — добавил Тюбиков, поигрывая бицепсами.
Дневальный посмотрел на одного, на другого. Связываться с ними, конечно, он не желал.
— Прибыли два офицера, не наши. Разыскивают рядового Коржавина, — начал оправдываться дневальный, не меняя тона. — Скрывается, говорят, давно ищут, разыскивают по всему округу… А мое дело сторона. Приказано доставить, ну и выполняю.
Коржавин растерялся. Дело принимало неожиданный оборот, хотя никаких грехов за собой он не чувствовал. Ни в прошлом, ни в настоящем. Ошибка какая-то. Надо пойти выяснить. Конечно, ошибка!
— Корж, я с тобой. — Зарыка сунул ногу в сапог.
В сопровождении дневального они направились в центр палаточного городка, заглянули в палатку, в которой жил лейтенант Базашвили, та оказалась пустой.
— Зря торопил. — Зарыка укоризненно смотрел на дневального.
— Приказано, ну и выполняю. — Дневальный зашел в палатку, уселся на единственный складной стул. — Входите. Ждать будем.
Коржавин и Зарыка от нечего делать рассматривали палатку. Палатка как палатка. Только простору больше. Кровать застлана, как и у них, серым армейским шерстяным одеялом, легкий походный стол, на нем стопкой книги. Коржавин прочел на корешках названия. В основном военные, для офицеров-ракетчиков, а сверху — новенькие, по строительству. Ровно тикали небольшие квадратные часы-будильник. «Почему меня разыскивают?» — в который раз спрашивал себя Коржавин.
Лейтенант Юрий Базашвили пришел скоро. Гладко- выбритый, в чистой отутюженной форме, начищенных до блеска ботинках. По всему было видно, что он идет то ли в гости, то ли на свидание. Ракетчики вскочили, встав по стойке «смирно».
— Товарищ лейтенант, ваше задание… — начал рапортовать дневальный.
— Довольно, довольно. — Лейтенант махнул рукой. — Вы свободны.
— Слушаюсь! — Дневальный щелкнул каблуками и вышел.
— Садись, Коржавин, поговорим. — Лейтенант посмотрел на Зарыку. — А у тебя какое дело ко мне?
— Нет, я просто так… С Русланом… — Зарыка изучающе смотрел в лицо командира. — Говорят, разыскивают его.
— Конечно, разыскивают! По всему округу разыскивают! Как так получается, сам не пойму, не знаю. — Базашвили удивленно развел руками,
У Руслана сразу отлегло от сердца. Так вот в чем дело! Стало легко и свободно, словно с плеч сбросил огромную тяжесть.
— Было такое. Еще в прошлом году включили, вы же сами знаете. А потом, уже весной, бумага пришла, сообщали, что в начале мая вызовут на тренировочный сбор. Так это было еще до землетрясения. А сейчас, конечно, не до бокса…
— Почему не до бокса? Кто тебе внушил такие слова? Выкинь их скорее из головы. Что сказал командующий? Что сказал секретарь ЦК Узбекистана? Вспомни, пожалуйста. Забыл? Так напомню тебе: никакие землетрясения не нарушали и не нарушат наших планов, нашей жизни.
— Думал, что нынче есть дела поважнее…
— Надо было сообщить в спортивный комитет, где ты находишься. Понимаешь, сам член Военного совета подписал приказ. Понимаешь, тебя включили, ну, на эти самые, на отборочные соревнования личного первенства Советского Союза! Надо серьезно тренироваться, готовиться, чтобы оправдать доверие, не подвести честь округа.
— Корж, это сила! — воскликнул Зарыка, не скрывая радости.
— Никаких увольнительных, никуда не отлучаться, — закончил Базашвили, — завтра утром получишь документы и, пожалуйста, иди себе на здоровье, тренируйся. Там давно тебя ждут.
— Товарищ лейтенант, сегодня же праздник, — взмолился Евгений за друга.
— У него будет праздник, если станет чемпионом. Тогда не один вечер праздничным будет.
На построении представитель штаба ТуркВО объявил благодарность и вручил подарки воинам, отличившимся в работе. Отметили мужество рядового Коржавина, который смело бросился спасать товарища, когда того душил гигантский удав. Потом ташкентские артисты дали большой концерт, гремели залпы салюта.
Руслан следил за стремительно и кучно взлетавшими в небо ракетами, за яркими разрывами, похожими на огненный букет, и ему казалось, что он дома, в Москве, где-то на набережной Москвы-реки с товарищами смотрит салют. И так захотелось прямо отсюда, никуда не заходя, отправиться в свой переулок, встретиться с матерью. Давно он не видел ее! Кажется, прошла целая вечность.
— Руслан!
Кто-то энергично тронул за руку, потянул. Коржавин нехотя обернулся. Корней Астахов. При электрическом свете его светлые волосы и брови казались еще белее, оттеняя загорелое лицо.
— Подь на минутку.
Со всех сторон неодобрительно зашикали: «Уходи!», «Не мешай смотреть». На временной сцене, сколоченной из досок, стучали в узбекский бубен два молодых парня в длинных полосатых халатах, а тонкая изящная узбечка с длинными, чуть ли не до колен, косами танцевала индийский танец. Узбечка была почти обнажена, почти прозрачные шаровары каким-то чудом держались на бедрах. Узбечка то стремительно, то плавно двигалась по сцене, изгибаясь тонким станом, взмахивая, как крыльями, руками.