Поцелуй королевы
Шрифт:
На этих словах София задумчиво сложила губы трубочкой, но промолчала. А Юрий Константинович продолжал свой рассказ.
— Решил я поручить проверку молодому сотруднику, лейтенанту Максимову. Он к нам недавно после юрфака попал, по протекции. Папаша у него важной шишкой был в горкоме КПСС, секретарем по идеологии. Парень молодой, начитанный, правда, скользкий какой-то… Вот я и подумал — пусть займется этой кляузой, опыта наберется. А я посмотрю, что за тип.
Максимов взялся за дело рьяно и, где-то через неделю, принес мне отчет. Читаю заключение и глазам своим не верю: наш молодой да ранний, оказывается, нашел в действиях Сизоненко состав преступления аж по двум статьям УК РСФСР. По ст. 70 ("Антисоветская агитация и пропаганда") и ст. 190-1 ("Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй и др."). Эге, думаю, ничего себе. Вот тебе и ненаучная фантастика. Надо с ней поближе познакомиться. Сначала-то я не хотел читать: чего голову забивать всякой ерундой? Но тут уж поневоле пришлось. Взял приложенный к отчету текст, а там всего-то несколько листков на машинке. Прочитал.
Повесть о хронотах, Или "Живее всех живых"
Он лег очень поздно, но проснулся рано. Не спалось.
Надев войлочные тапки, подошел к окну, приволакивая ноги. От чугунной батареи несло теплом. Его тело, тело южного человека, любило тепло. Он опустил над батареей ладони и пошевелил толстыми, как сосиски, пальцами.
Окно спальни выходило во внутренний дворик особняка. По периметру прохаживался охранник в длиннополой шинели и хромовых сапогах. Остановился, подпрыгнул несколько раз на месте, согреваясь. Постучал ногой об ногу. Человек у окна невольно поморщился. Первый день весны, а под утро морозит, как зимой. Но, ничего, скоро станет жарко…
Вчера долго сидели со старшим братом, обсуждали важные вопросы. Смертельно важные.
Брат сильно постарел и сдал, болел в последнее время. Ладно бы там сердце или еще что, а то ведь с головой непорядок творится. Положение опасное, почти крайнее, надо делать операцию, а он артачится. Но так ведь и власть потерять недолго.
Понять-то можно, чего он боится и кого опасается. Про Влаха они оба помнили хорошо — как тут забудешь? Но ведь и тянуть дальше нельзя, можно всего лишиться.
Вчера он с ним разговаривал в последний раз. Сам для себя так определил — в последний. Если брат откажется, значит, надо действовать по-другому. Оттягивать дальше нельзя. Кто знает, чего у брата на уме? Да еще с его паранойей. Недаром он на врачей окрысился. Не верит им и оттого бесится.
Брат не захотел проводить трансформацию. В очередной раз. И он принял меры. Перешел Рубикон. Так, кажется? Интересная у них история…
А теперь остается только ждать. "Сработало ли? Если химик подвел с ядом — собственными руками задавлю…"
…Когда-то их было трое. Три брата-олигарха, три самых богатых жителя Планеты, обладавших почти непомерной властью. Одно они не могли взять под свой контроль — время. Время шло, а они старели. Неумолимо приближалась смерть, и никак нельзя ее было отвратить, несмотря на все достижения медицины.
Тогда братья решили любой ценой обрести бессмертие, чтобы навсегда сохранить богатство и власть. Братьев звали Влах, Иоф и Лавр. Они нашли талантливого ученого, щедро оплатили расходы на исследования. Через несколько лет ученый изобрел моледу — молекулярный диск, с помощью которого можно "копировать" личность человека, перенося память и сознание в другое тело.
Олигархи переселились в тела своих детей, став хронотами, а ученого убили. Но об истории узнали журналисты. Против братьев возбудили уголовное преследование. Спасаясь от тюрьмы, они улетели на космическом корабле на другую планету, где жили отсталые "братья по разуму"…
Звонок. Он не напрягся — другая линия. За многие годы он научился различать подобные нюансы на подсознательном уровне. Не торопясь, подошел к столу.
— Слушаю… Ладно. Нычэго нэ дэлай… Я сказал — нычэго. Дурак!
Бросил трубку. "Нашел время — из штанов вылазит, чтобы выслужиться, шакал. А мне эти врачи еще пригодятся. Дай Бог, уже сегодня. Или завтра. Лишь бы химик не подвел".
Вернулся к окну. Было уже совсем светло, но серо. Из подъезда вышло трое охранников — смена караула. Подумал вяло: "Если все пройдет, как задумано, надо охрану усилить. Береженого Бог бережет… Подремать, что ли, еще? Так рано никто не хватится. Только ближе к полдню".
Приблизился к столу, налил в стакан из небольшого графинчика виноградного сока. Сделал несколько крупных глотков.
Лег на тахту и закрыл веки. Но воспоминания теснились, прогоняя сон и оберегая сознание хозяина от забытья, словно верные псы.
…Летели долго. Так долго, что за это время умерло несколько членов экипажа. Но братья-хроноты выжили, переселив свои моледы в тела самых молодых астронавтов.
И, наконец, они приземлились на новую планету. Как братья выяснили позднее, посадка состоялась на территории Северной Африки. Прилет космического корабля жители планета Земля не заметили — разгоралась Первая мировая война.
Сначала братья перебрались в Европу, где на какое-то время осели в нейтральной Швейцарии. Но там они привлекли внимание полиции. Заметая следы, братья срочно переместились в первые подходящие тела, присмотрев их в пивном ресторанчике. Благо, деньги на то, чтобы закупить необходимое медицинское оборудование и оплатить работу медсестры, имелись. Олигархи благоразумно захватили с собой в полет бруски золота (оно им в дальнейшем еще не раз пригодилось). По стечению обстоятельств, новые тела принадлежали революционерам-эмигрантам, а тело, куда вселился Влах, их лидеру.
А дальше: революционеры совершили переворот и захватили власть в своей стране… И вот Влах — почти не ограниченный властитель огромной державы, а его братья — рядом с ним. Но потом на Влаха состоялось покушение, он начал болеть, требовалась очередная пересадка моледы.
И тут младшим братьям пришла в голову коварная мысль — навсегда избавиться от старшего. Зачем лишний конкурент, когда речь идет об управлении, в перспективе, всем миром? Как раз в то время умы братьев захватила теория перманентной революции.
Накачивая Влаха лекарствами, Иоф и Лавр постепенно отстранили его от власти, а затем и вовсе "помогли" умереть, больному и беспомощному.
А дальше… О, много еще чего затем было: внутрипартийная свора, коллективизация, "большой террор"… Но все это лишь фон борьбы, которую братья вели против всего мира и, втайне, крайне осторожно, друг против друга…
Воспоминания снова прервал телефонный звонок — на этот раз особого телефона, подключенного к отдельной линии. Он ждал именно этого звонка, с Ближней дачи, и все равно вздрогнул. Вдруг возьмет сейчас трубку, а на другом конце провода — "хозяин"? Но от сердца тут же отлегло — докладывал начальник охраны.