Почём грамм счастья?
Шрифт:
– Голубчик, эгоизм не всегда уничтожает, – мягко возразил Алекс.
– Сама она добилась всего, чего хотела. Сделала сказочную карьеру. С её мнением считается весь научный мир. Но она хотела жить только для себя, а мне отводилась при ней роль простого придатка. Однако, я – не из тех, кого можно связать по рукам и ногам!
– Нестор, Нестор, мне кажется, ты понапридумывал Бог знает что!
– Непонятно, почему меня преследует это странное чувство усталости. Конечно, я подозреваю, что кроется за этой усталостью. Знаю, однако, и то, что ничего
Бедная Фекла, как, наверное, несладко ей живётся с ним! Но даже кузену Нестор никогда бы не признался в чувстве своей вины.
– Фекла так пассивна, так безропотна! – вместо этого заявил Нестор. Человеку так трудно признаться в своих недостатках. – Никогда, никогда она не упрекала меня. Сносила приступы моего гнева. Никогда мне не возражала. Однако, всё, что бы она ни делала, что бы ни говорила в последнее время, выводило меня из себя. Всё это так раздражало – и её терпение, и её желание сделать мне приятное. Безропотность, раболепство… Мне никогда не нравились эти качества в женщине!
– Смешно, но женился ты на ней именно за эти её качества. Именно потому, что она была так не похожа на Артемис.
– Просто прямая её противоположность! – подтвердил Нестор. – И те самые качества, которых я терпеть не мог у Феклы, я хотел бы видеть когда–то у Артемис.
Он только не смог найти в себе храбрости признаться, что последняя выводила его из себя своим неординарным взглядом на всё сущее. И тогда, двадцать лет назад, это казалось ему невыносимым.
Не надо было вообще вспоминать об Артемис! Не надо!
– Она была невероятной эгоисткой, – упрямо повторил он. – Я всегда был уверен, что сделал то, что должен был сделать. Принял единственно верное решение. Она бы уничтожила меня и физически, и духовно. Она была эгоисткой. И никогда этого не скрывала.
Он нашёл в себе силы избавиться от неё. Просто решил жить своей собственной жизнью. С ней это было бы невозможно. Она была обескуражена, услышав, что он не будет сопровождать её в Лондон, куда её зачислили в аспирантуру.
– Если тебе так дорога твоя карьера, – говорила она, – ты сможешь продолжить свою учёбу и там. Ты достаточно богат, да и я стану в ближайшем будущем получать очень большие деньги.
– Мне незачем учиться, – фыркнул он, – меня пригласил работать у себя сам профессор Маврогеннис!
– Это тот нелепый старичок, с которым ты познакомил меня в прошлом году?
– Этот нелепый старичок – самый знаменитый учёный в Греции! – он был взбешён.
Те горизонты, которые она рисовала перед ним, в данный момент были для него пустым звуком.
–У нас в Греции нет исследовательских лабораторий, – заявила она. – В Англии у тебя будет возможность делать открытия!
– Я не хочу делать открытия! – оскорбился он. – Мы могли бы пожениться и остаться жить в Афинах. А то и вовсе переехать на Тинос.
– Боже мой, Тинос! Это замечательный остров! Но я хочу идти вперёд! Мне надо идти вперёд! – и взгляд её загорелся. – Я еду в Лондон, а ты будешь сопровождать меня. Хочешь учиться – учись, не хочешь, найдёшь себе работу в больнице!
Он почувствовал, что загнан в угол и что выход у него один. И он бежал от неё.
Он очень страдал. Но был уверен, что поступил правильно. Он остался в Афинах. Наслаждался некоторое время, работая с Маврогеннисом. И через год женился на Фекле, которая была абсолютной противоположностью Артемис.
И всё бы хорошо, если бы он не встретился с Артемис совершенно случайно три дня тому назад.
– Кто бы мог подумать! – вскричала она, – неужели Нестор Канарис? Сколько же лет мы не видались? Лет двадцать?
Неужели это она?! Он смотрел на неё с восторгом.
– Да, около того.
Красивая, стройная женщина, стоявшая перед ним, была когда–то его возлюбленной. Но он не смел даже притронуться к ней.
– Ты вернулась в Афины? – спросил он, смешавшись. – Будешь работать здесь?
– Да нет! – ответила она, улыбаясь. – Здесь, к сожалению, нет для меня места.
– А если бы нашлось, ты бы осталась? – спросил он.
Она бросила на него понимающий взгляд. Но не ответила. Однако то, что когда–то так раздражало его в ней, сейчас вызывало в нём понимание и уважение. За эти годы он сам изменился.
– Как же я тебя любила! – вместо ответа, проговорила она. Эти слова, произнесённые почти шёпотом, показались Нестору криком.
– Может у тебя имеется и муж? – почти зло спросил он. Он был унижен.
– Я замужем. Если это действительно тебя интересует.
– Ты считаешь, что можешь бросить его из–за меня?
– Боже меня упаси! Он проявил столько искренних чувств по отношению ко мне.
– Значит, нет! – горько отозвался он.
–Лучше бы ты не затрагивал эту тему! Мне и так трудно…, – покрываясь красными пятнами, сказала она.
– Послушай, Теперь, когда я вижу тебя перед собой, я теряю рассудок, – признался он.
– Когда ты бросил меня, я не пыталась давить на тебя, – голос её задрожал. Она еле сдерживалась, чтобы не закричать. Лицо её то краснело, то бледнело. Она изо всех сил пыталась сдержать свой гнев. – Нестор, дорогой, ведь я не насиловала твои чувства! Или ты считаешь иначе?
Он смотрел на неё непонимающим взглядом. Как это было в действительности?! Что было на самом деле? А что они понапридумывали каждый для себя? Как им разобраться? Как отделить зёрна от плевел?
Как–то случайно он услышал, как про него говорила его собственная помощница – некрасивая сухая женщина с бледным цветом лица и решительным подбородком, работающая у него вот уже пятнадцать лет, когда он подслушал её телефонный разговор.
– Нет, мама, он вовсе не эгоист! Мне кажется, что он просто очень предан своему делу, – с убеждением говорила она в трубку. – Он бесподобный врач. Больные его боготворят.