Почти любовь, почти падение
Шрифт:
– Дурак ты.
– А что, не так? После того, как ты с Катенькой достаточно близко пообщался, сам не свой стал. Всё о чём-то думаешь, всё о чём-то беспокоишься. Этично - не этично. Тебе о деле надо думать, а ты о чём думаешь?
Андрей по кабинету Малиновского прошёлся, остановился у кресла, постоял немного столбиком, призадумавшись неожиданно, потом сел и сообщил:
– С ней происходит что-то не то. А я не знаю, как ей помочь. Совсем не знаю.
Рома легко махнул рукой.
– Нашёл проблему! Женишься - и она сразу успокоится, будет счастлива. А то думает
Андрей брови сдвинул.
– На ком - женишься?
Малиновский удивился.
– На Кире, конечно.
– А я тебе о Кате говорю!
– О Кате? У неё-то что может происходить?
Жданов только губы недовольно поджал. Говорить с Ромкой сразу расхотелось. А Малиновский к тому же разулыбался.
– Кстати, надеюсь, ты по достоинству оценил мой вклад в общее дело? Какой я тебе материал подобрал! Одно удовольствие работать!
– Да, особенно инструкция впечатлила, - подтвердил Андрей.
– Большей гадости я ещё не читал.
– Почему это - гадости?
– обиделся Рома.
– Я старался.
– Я заметил.
– Так ты ей следовал?
– С ума сошёл, что ли? Выкинул.
– Ну и дурак. Я там каждый шаг расписал...
– Я не нуждаюсь в твоём инструктаже, Малиновский. Я сам справлюсь.
Рома ноги со стола снял и выпрямился.
– Правда?
– натурально ахнул он.
– А кто совсем недавно ныл: не хочу, не буду, не заставите?
– И прав был! Не надо было всё это затевать!
– А что ты кричишь? Не кричи, не надо. Обстоятельства так сложились, и ты лучше меня это знаешь. Я понимаю, что тебе тяжело, неприятно, но...
– Дело не в этом.
– Андрей взглядом в него упёрся.
– Дело в том, что это бесчестно. Она не заслужила этого.
Малиновский только головой покачал.
– Что ж, тут не поспоришь. Тебя Катенька точно не заслужила.
– Это я её не заслужил.
Рома глаза к потолку возвёл.
– Начинается. На светлую голову и чистые помыслы повёлся! Вот только не такие уж они у неё и чистые.
– Да?
– Да, - уверенно кивнул Рома.
– Она спит с почти женатым человеком. Так что, уже не святая.
– Она думает, что любит меня.
Малиновский заинтересованно приподнял одну бровь.
– Она думает?
Андрей отвернулся.
– Так было бы лучше. Если бы просто думала. Или жалела.
– Тебя есть за что пожалеть, это точно. Особенно, Кате Пушкарёвой.
Жданов головой покачал.
– Ты ничего не понимаешь, Ромка. Это он виноват, тот парень. Он её спугнул тогда, он её не понял.
Рома с готовностью кивнул и даже усмехнулся.
– А ты понял. Ты же у нас психотерапевт. Лечишь застарелые любовные раны и обиды. Только не пойму, с каких пор.
– Если она узнает, что это всё обман, ради денег...
Малиновский предостерегающе вскинул руку, и Андрей поправил:
– Ради "Зималетто".
Тот кивнул.
– Пусть так. Ради "Зималетто". Но она всё равно... не переживёт.
– Переживёт. Переживёт, Андрюха! И повзрослеет. Ей это и нужно.
Андрей невесело усмехнулся.
– Малиновский, ты понятия
Рома подозрительно прищурился, глядя на друга.
– Андрей, откуда столько сомнений вдруг?
– Это не сомнения. Это совесть, Малиновский.
– Ах, совесть! И я, наверное, в твоих раздумьях ещё и самый виноватый, да? Вот только я не просил тебя в дебри души Пушкарёвой лезть. Девочка и без того влюблена была, раз уж решилась на такое, считай, подсудное дело, и всё что от тебя требовалось, это немножко ей подыграть. Подыграть, Андрей! Чтобы она себя самой счастливой ненадолго почувствовала и мысли глупые в её голове не возникали. А ты что сделал?
Андрей подошёл к окну, и к Ромке спиной повернулся.
– Что?
– Тебе показалось мало её за руку держать, ты внутрь полез, видимо, узнать захотелось из чего девчонки сделаны. Такие, как наша Катенька. Да? Вникать в её жизнь начал. Тебе зачем это надо?
– Я просто стараюсь, - Андрей сделал паузу, подбирая правильное слово, - быть естественным.
– Старается он... Перестарался ты, вот что. Вот скажи мне, ты чем эти дни занимался?
Жданов угрюмо молчал, а Рома расстроился.
– Я всё тебе оставил - игрушки, конфеты, открытки. Всё детально расписал. От тебя лишь требовалась дарить ей эти безделушки каждый день и улыбаться проникновенно. Всё. Всё, Жданов! А ты что устроил? Ты опять с ней спал, да?
Андрей кулаки сжал, и к Малиновскому повернулся разозлённый.
– Я тебе рассказал не для того, чтобы ты меня поучал!
– А для чего?
Жданов снова промолчал, не найдя правильного ответа, а Рома наблюдал за ним придирчиво.
– Жалко тебе стало девочку, да? Понимаю. Несчастная девочка, неустроенная, а вот зависит от неё много. И правильно, что ты об этом помнишь. Вот только и о Кире забывать не стоит. От неё ведь тоже многое зависит, и это благодаря ей ты - президент. Она против брата пошла, а всё ради тебя. И если что, если мы, в итоге, не выкрутимся, опять от неё же будет зависеть, от её голоса...
Андрей вдруг улыбнулся, правда, криво.
– Если не выкрутимся, Ромка, от Киры уже ничего не будет зависеть.
Малиновский не ответил, но заметно скис.
Сегодняшний день был последним в рабочей неделе. А это означало, что после работы они разойдутся в разные стороны и не увидятся два дня. И даже вечер - не их. Этим вечером Андрей будет с Кирой, у них будет романтический ужин, свечи, какие-то важные слова после разлуки, и ему не понадобится выключать свет. Катя когда об этом думала, у неё сразу всё из рук валилось. Она весь день просидела в своей каморке, делала вид, что не слышит разговора Андрея с Кирой, что не обращает внимания, когда он приходит и уходит, дверями хлопает в раздражении, по телефону на кого-то рычит. Только на часы смотрела, никак дождаться не могла, когда уйдёт. В этот вечер никакой сказки, а уж тем более чуда, не произойдёт. Не предусмотрено на сегодня подвига ради неё, ни для кого, а уж тем более для Андрея Жданова. И он тоже целый день с ней почти не разговаривал. И, кажется, вообще злился на неё. Но может это к лучшему?