Почти любовь, почти падение
Шрифт:
– Не плачь, - попросил он. Губами к её щеке прижался.
– Это же я. Не плачь.
Она снова слёзы вытерла, потом волосы с лица убрала.
– Обними меня, - шепнул он.
Катя только протестующе дёрнулась, и Жданов снова её за руки взял, перехватил запястья. И снова поцеловал мокрую щёку.
– Меня-то чего бояться? А уж тем более стесняться. Катя...
– Прекрати меня уговаривать! Ты не должен был...
– Может, и не должен, - согласил он.
– Но это такие опасные игры, ты даже не представляешь. В темноте прятаться. Ты большего заслуживаешь.
Она недоверчиво усмехнулась сквозь слёзы.
– Правда?
– Да.
– Андрей на локтях приподнялся, чтобы видеть её.
– Ты сейчас такая...
– Слезь с меня.
Жданов широко улыбнулся.
– Чтобы ты убежала тут же? Нет уж. Я и так тебя еле поймал.
– Зачем?
– А чтобы тебе рассказать... что всё может быть иначе.
Она неожиданно повернула голову и открыто на него посмотрела.
– Уже было иначе.
Андрей осторожно кивнул.
– Было. При свете было, и в темноте было. И разницу я заметил. И вот эта разница мне покоя не даёт.
– Тогда зачем ты всё испортил?
– Я исправить хочу.
Катя жалко улыбнулась.
– Похвально.
– Но дело ведь не в темноте, Кать, - сказал он, и тон был печален.
– Дело в тебе и во мне. Дело в том, что в темноте ты становишься... более доступной, что ли.
– Какое хорошее слово.
– Нормальное. Просто я ведь не меняюсь. При свете или в темноте. Так может и тебе постараться?
– Ты меняешься.
– Катя смотрела ему прямо в глаза, и Андрея это сбивало.
– Ты в темноте тоже другой. Ты меня не видишь и....
– Замолчи, - выдохнул он ей в губы.
Она снова заплакала, слёзы потекли, быстро скатываясь к её вискам.
– Я не могу. Я, правда, не могу.
Андрей её поцеловал, едва губ коснулся, потом губы спустились ниже. Целовал её шею, плечи, стараясь не обращать внимания на Катино сдержанное дыхание. Она очень старалась, её даже трясло от стараний, и запястьями осторожно крутила, которые он продолжал держать. Затем она затихла и даже расслабилась. Андрей голову поднял, в лицо ей посмотрел. И потребовал:
– Открой глаза.
Катя глаза открыла и испуганно посмотрела.
– Не закрывай глаза. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. А я буду смотреть на тебя. И у нас всё получится.
– Полотенце, зажатое между их телами, вытащил и в сторону откинул.
– Если ты захочешь, то получится.
Катя смотрела на него с покорностью ягнёнка, который о своей участи догадывается, но поделать с этим ничего не может. Жданов видел, как прикусила затрясшеюся было нижнюю губу. Она на самом деле была напугана, он был виноват в этом, но отступать поздно. Да и не нужно. Андрей в это верил почему-то, без всяких оснований. Он верил в лучшее.
– Обними меня, - снова попросил он. Или потребовал? И только когда к себе её прижал, шепнул: - Всё будет хорошо, ты же сама мне говорила. Просто будь со мной и всё.
Катя его руками обхватила, щекой потёрлась и вытерла слёзы о его плечо. А Жданов ещё долго шептал, как заведённый:
– Это же я. Никого кроме меня... никогда.
Смысл своих слов сам не до конца понимал, да и Катя вряд ли вслушивалась в его бормотание. В камине, совсем рядом, мягко потрескивал огонь, от него шло ровное тепло, а в крови настоящий пожар. Но сегодня кто-то внутри не хотел срывов, дерзостей, поспешности, пусть и сводящей с ума. Андрей целиком сосредоточился на Кате, и на самом деле глаз с неё не спускал. С непонятной жадностью в лицо её вглядывался, отражение каждого своего прикосновения искал. И даже когда она глаза закрыла, не справившись с собой, не стал её тормошить и спорить с ней. Губами к её волосам прижался и снова приказал себе не торопиться. Прочувствовать всё, дать ей понять, растянуть удовольствие... Что там ещё? Все слова из головы вылетели, и все клятвы и обещания с собой прихватили.
Катя в волосы его вцепилась, но пальцы тут же разжались, и рука безвольно скользнула вниз, по его спине, и на пол. А Андрей слишком поздно вспомнил, что хотел чего-то медленного, завораживающего и сладострастного. Почувствовал, что Катино тело под ним расслабилось, и тогда уже голову к её груди опустил и задышал быстро и тяжело. Потом в сторону откатился, но тут же Катю обнял. Лежали несколько минут в тишине и на огонь смотрели, как он танцует на неровных поленьях и только изредка чугунную решётку облизывает. Жданов рукой по женскому телу провёл, медленно, и наблюдал за тем, как пальцы по нежной коже скользят. Поцеловал в плечо, носом коснулся её ушка, прикрытого непривычно волнистыми прядями.
– Вот так всё и бывает... у нас с тобой.
Катя в его ладонь носом ткнулась и промолчала.
6.
Показ был назначен на пятницу. Из Лондона прилетели Ждановы-старшие, в "Зималетто" наметилось оживление, правда, привычное, приближающийся показ сотрудников всегда волновал, даже тех, кто к самому показу отношение имел весьма формальное. Но было в этом ожидании нечто цепляющее за душу. Волнение передавалось от одного к другому, и вот уже вскоре вся компания гудела, как огромный улей, в преддверии знаменательного события. Вот только Екатерину Пушкарёву больше волновал совет директоров, который был назначен на следующий после показа день. Нехорошее предчувствие не покидало, кто-то словно все её нервы в кулак зажал и она только трястись начинала, как осиновый лист, когда думала о том, как они это переживут. Андрей старался сохранять спокойствие, Катю уговаривал последовать его примеру и подбадривал её как мог. И ругал, когда она впадала в панику и начинала в сотый раз проверять и перепроверять доделанный наконец-то отчёт.
– Прекрати, отдай его мне!
– Андрей, ну подожди!
– Катя за бумагами тянулась, но Жданов был неумолим. Папку закрыл и убрал от неё подальше.
– Всё там так, как нужно.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– Очень интересно. Я не уверена, а ты уверен!
Он наклонился к ней.
– Я тебе верю. А ещё знаю, что ты глупых ошибок не допускаешь.
– И тут же его голос стал мягче.
– Всё и на этот раз пройдёт хорошо. Успокойся.
Катя на спинку стула откинулась, очки сняла и глаза закрыла. Они болели от целого дня работы за компьютером. Осторожно потёрла их пальчиками. А Жданов сзади подошёл и руки ей на плечи положил.
– Успокойся, - очень тихо проговорил он.
– Скоро всё закончится.
– Да?
– Да.
– И что будет?
Он растерялся, услышав её вопрос.
– В каком смысле?
Катя плечами пожала.
– Что будет потом? Всё закончится, совет пройдёт... Всё наладится. И что будет дальше?