Почти любовь, почти падение

Риз Екатерина

Пушкарёва резко вскинула голову и на подруг посмотрела чуть ли не с ужасом.

– Почему - мой? Он... совсем не мой.

– Как это не твой?
– Амура с Шурой переглянулись и фыркнули от смеха.
– Он тебя уволил, что ли?

Катя непонимающе качнула головой.

– Нет...

– Так значит, твой. Начальник!

– А ты о чём подумала, Катерина?

Она сильно покраснела и отвернулась в сторону.

– Не нужно мне его приглашение, - пробормотала она униженно.

– Девочки, оставьте Катю в покое.
–

Таня посмотрела на подруг с укоризной, а когда поняла, что Катя в их сторону не смотрит, ещё и свирепости во взгляд добавила. На самом деле за Катю обиделась. Ведь все вокруг знали, что Катя Пушкарёва в Жданова влюблена, это было настолько очевидно. Но она была их подругой, и говорить об этом, а уж тем более сплетничать, было некрасиво.

В президентский кабинет Катя возвращалась взволнованная и растревоженная разговорами в курилке. Ей очень не нравилось, что все подозревают её в особом отношении к Жданову-младшему. Она ведь, как могла, скрывала это, но все всё равно подозревали, а скорее всего и замечали. Значит, она что-то делает не так. Смотрит на него, что ли, как-то по-особенному? Но уже давно она на людях старается вообще в его сторону ни одного взгляда не кидать. Притворяется, что он ей абсолютно безразличен. Может, слишком старается?

В кабинете шло какое-то незапланированное собрание. Пал Олегыч, Малиновский, даже Урядов, и Андрей, лениво покачивающийся в своём кресле. Её увидел и уставился уж слишком пристально, Катя готова была сквозь землю провалиться. Поздоровалась со всеми, Пал Олегычу коротко улыбнулась, а после поинтересовалась у присутствующих, не нужно ли им чего-нибудь.

Пал Олегыч заверил её, что не нужно, и Пушкарёва в свою каморку шмыгнула.

– Главное, чтобы Милко со своими нервами не пережал, - услышала она голос Романа Дмитрича.
– Ольга Вячеславовна сказала, что он с утра капли пьёт. Нервы успокаивает.

– Да у него нервы, как канаты, - сказал Урядов со смешком.

– Ну, Жора, ты не преувеличивай. Нервы у Милко, может и в порядке, но вдохновение пусть поддерживает. Хоть каплями, хоть чем.

– Гости начнут съезжаться к семи, время ещё есть.

– Время для чего?

– Чтобы вздохнуть. И переодеться надо.

– Волнуешься?
– это уже Пал Олегыч у сына спросил.

– Я всегда перед показом волнуюсь, папа. Это нормально.

– Нормально, я же не спорю. Или врёте, что всё готово? Сейчас суетиться начнёте?

– Всё готово, Пал Олегыч, - заверил его Малиновский.
– Ни суеты, и уж тем более никакого бегства.

– Ну, хорошо.

– У меня ещё дело, - сказал Андрей.
– Встреча назначена.
– Подумал.
– В банке.

– В каком банке?
– переспросил Рома.

Жданов кашлянул.

– В нашем, - веско ответил он.

– Всё в порядке?
– поинтересовался Пал Олегыч, и в голосе проскользнула тревога.

– Всё отлично, папа. Просто... пара рядовых вопросов. Мы с Катей всё решим.

– С Катей?
– на этот раз переспросил

Малиновский, а сама Катя за дверью замерла.

А Жданов рассвирепел.

– Вы что всё переспрашиваете? У меня встреча назначена, поеду со своим помощником и всё решу. Через пару часов вернусь. В чём дело?

– Да нет, ни в чём.
– Малиновский странно усмехнулся.

– Обедать с нами не пойдёшь? Мама хотела устроить семейный обед.

– Не могу.

Катя от двери отошла и присела на своё кресло. На самый краешек. От волнения даже во рту пересохло. Она отлично знала, что никакой встречи в банке у них назначено не было.

– Я никуда не поеду, - заявила она, когда Андрей, спустя некоторое время к ней зашёл и попросил собираться.

Жданов в дверях остановился, рукой в косяк упёрся, а посмотрел задумчиво.

– Почему?

– Потому что никакой встречи нет. Ты всё придумал.

– Конечно.

Она головой покачала.

– Не поеду.

– Кать, - его голос показался ей безумно усталым, - у меня всего два часа. Потом начнётся самая нервотрёпка, потом показ, потом родители с Кирой меня обложат со всех сторон. А завтра совет. И я тебя очень прошу... Два часа.

Она кулачки сжала и посмотрела на них. То, что он предлагал, было как-то неправильно, лишено малейшего оттенка романтики и глубины, о которой Катя мечтала в их отношениях. Но он просил и смотрел так, что у неё сердце поневоле быстрее стучать начало, и она встала, пальто взяла, а когда они вдвоём мимо ресепшена шли, даже нашла в себе силы кинуть в сторону Маши лёгкую улыбку.

– Мы вернёмся часа через два-три, - сказал Жданов Тропинкиной.
– Если что - звони на мобильный. Но, Маша, если что серьёзное.

– Хорошо, Андрей Палыч.
– Она кивнула, а Кате рукой махнула, а Пушкарёвой стало нестерпимо стыдно за то, что они всех обманывают.

– Злишься на меня?
– спросил он позже.

– Нет. Просто не знаю, как всё исправить. Мне всё время кажется, что мы попадёмся на чём-то мелком и глупом.

– На поцелуе.
– Жданов её вниз потянул и в губы поцеловал.
– Мы можем на этом попасться, да?

– Если ты будешь продолжать так себя вести.

– Буду. У меня по-другому не получается.

Катя выпрямилась и попыталась с Андрея слезть, но он удержал, и даже одеяло с неё потянул. Разглядывал что-то в ней, вглядывался внимательно, а Катя под его взглядом с ума сходила. Щёки загорелись, и в который раз отругала себя за то, что согласилась к нему приехать. Не жалела, боже упаси, но ругала - и себя, и его. Его особенно за то, что экзамен ей устроил. Шторы в спальне раздёрнул, как только пришли, и тут уже не нужно было думать ни о темноте, ни о включенном свете, солнце в окно светило, и Кате пришлось весьма непросто, но себя преодолела. А Андрей потом шептал ей на ухо о том, какая она молодец, что самая смелая и вообще, он теперь знает, как бороться с её страхами и упрямством.