Почти любовь, почти падение
Шрифт:
– Я не упрямая, - возразила тогда она, а Жданов рассмеялся.
– Есть, есть чуть-чуть.
Но когда он принимался её разглядывать, совершенно не стесняясь ни себя, ни её, Пушкарёва всё-таки его отталкивала. А он снова смеялся.
– Красивая, - шепнул он ей на ухо.
– Ты просто себя не любишь.
– А за что любить?
– За всё. За то, что ты такая, какая есть. Другой такой нет.
– Вот это точно, - со смехом согласилась она.
– Точно, - подтвердил он.
– А мне нравится на тебя смотреть. Трогать нравится, целовать нравится. Особенно, когда ты начинаешь голову терять и смущаться забываешь.
Катя решительно покачала головой, на локте приподнялась, и одеяло на себя натянула.
– Я никогда не теряю головы, - заявила она чересчур заносчиво.
Андрей рассмеялся.
– Вот уж да!
– Да.
И тогда он её схватил и перекатился вместе с ней по кровати, вследствие чего Катя и оказалась на нём и снова без одеяла.
– На показ пойдёшь?
– Нет.
– Почему? И только не говори, что тебе там делать нечего.
– Я тебе там не нужна.
– Ты за меня не говори.
– Скажу. Я знаю. Там я тебе не нужна, я тебя отвлекать буду.
Он одну бровь приподнял.
– Как, интересно?
Катя предприняла ещё одну попытку с него слезть, а когда не получилось, со смехом взмолилась:
– Отпусти.
Андрей вместо этого снова её к себе вниз потянул и обнял. Кате, наверное, повезло, что она глаз его в этот момент видеть не могла. Взгляд блуждал по комнате, расстроенный и обеспокоенный.
– Завтра, после совета, я поговорю с Кирой.
Катя в первый момент затихла, прижалась к нему, потом осмелилась поинтересоваться:
– О чём?
– Я...
– Андрей рукой по её обнажённой спине провёл, потом волосы в кулак захватил.
– Нужно же что-то решать.
– Нужно?
– Катя лежала на нём, обессилевшая вдруг и щекой к его плечу прижималась.
– А ты думаешь, что нет?
– Это вопрос?
– Катя!
– Что ты ей скажешь?
– Она на локте приподнялась, чтобы Андрею в лицо посмотреть.
– Что жениться не хочешь? Она и так это знает. Или хотя бы догадывается. А что ещё ты можешь ей сказать?
Он старательно вглядывался в её лицо, а когда взгляд наконец поймал, Катя нервно сглотнула. И головой покачала.
– Не смей.
– Почему?
Она нервно усмехнулась.
– Как ты себе это представляешь?
– Я - представляю. А вот почему ты так реагируешь.
– Я знаю почему!
– Пушкарёва всё-таки слезла с него, ногу через него перекинула, рядом села и одеялом прикрылась. Андрей за ней наблюдал. Потом сказал:
– Ты сама всё это делаешь. Ты вбила себе в голову...
– Не надо мне этого говорить, пожалуйста! Я вбила, я сама себя испортила... Я такая, какая я есть, Андрей! Ты сам сказал. Но я не могу по твоему желанию измениться!
– Я не прошу тебя меняться.
– Правда?
– притворно ахнула она, ни на секунду ему не поверив.
– Это хорошо, потому что вряд ли из этого что-то получится.
– И с кровати встала.
– Пора на работу возвращаться. Надеюсь, напряжение ты снял.
Андрей прищурился.
– Это что, первая ссора?
Она головой покачала.
– Нет.
– Ответ очень лаконичный и почему-то показался резковатым. Кате самой не понравилось, но изменить уже ничего нельзя, она простыню вокруг себя обмотала и в ванную ушла.
И всё-таки это была ссора. Всё больше молчали, Катя со стороны наблюдала, как Жданов в шикарный костюм облачается, готовясь к показу, и в машине тоже молчали. Андрей хмурился, а Катя себя виноватой чувствовала. Но ей правда не нравились все эти разговоры о её внешности. О том, что нужно только постараться, что нужно ей самой захотеть и всё изменится. Она в это не верила. А идти на поводу у мимолётных желаний Андрея не хотела. Она не кукла, чтобы её можно было одевать и раздевать по его желанию. Она такая, какая есть, не изменится. И ему она не пара. Меняться лишь с надеждой его удержать на какое-то время рядом, она не будет. Потому что потом останется не просто одна, а чужая сама для себя и ему ненужная.
– Андрей, наконец-то!
– Маргарита Рудольфовна направилась к сыну, как только увидела.
– А что такое? Вы меня ждёте?
– Он посмотрел на невесту.
– Я же говорил, что у меня срочная встреча.
– Мог бы её и отложить на пару дней. Показ ведь, Андрюш.
– Кира подошла и взяла его под руку. Потом проводила взглядом Пушкарёву, которая без лишних слов направилась мимо них к президентской приёмной.
– Папа всегда говорил: не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Да, пап, я прав?
Пал Олегыч усмехнулся, а Маргарита вдруг укоризненно качнула головой. А Кира на костюм Андрея посмотрела и неожиданно нахмурилась.
– А куда ты с Пушкарёвой ездил?
Андрей на Киру посмотрел.
– В банк. У нас встреча была, - сказал он, начиная терять терпение.
Но Воропаева этого словно не заметила, что-то её насторожило.
– Да? А когда ты успел переодеться?
В первую секунду Андрей застыл, как громом поражённый, только смотрел Кире в глаза и понял, что вляпался. На самом деле вляпался. Бы. Если бы с ним была какая-то другая женщина, а не Катя Пушкарёва.
– Заехал домой и переоделся. А в чём дело?
– С Пушкарёвой заехал?
Он голову на бок склонил и на невесту взглянул снисходительно.
– С Пушкарёвой. Но костюм выбрал сам. Неудачный выбор?
Кира от его пристального взгляда и насмешливого тона смутилась. Головой мотнула и сама же рассмеялась.
– Прости. Просто мне показалось странным...
Жданов коротко кивнул и от Киры отвернулся.
К тому моменту, когда показ начался, Андрей снова успел разозлиться. На всех и вся. Его все злили, в особенности Милко, который не переставал капризничать. Андрей бегал за ним по мастерской, потом заявил, что уволит, если тот не угомонится и не пойдёт представлять коллекцию. Да, вот такой, какая она есть, пусть и неказистой и недоработанной, как Милко вдруг показалось полчаса назад. Другой-то у них нет, а зал полный! Люди ждут.