Почти непридуманные истории
Шрифт:
– А камни – лишь имитация? Тренировочные снаряды?
– Да, мой король.
– Ты подарил нам надежду, сир Апраксис. Остался последний вопрос.
–Я весь во внимании, мой повелитель.
–Что за дела у тебя с орками?
– Я сам еще толком не разобрался, Ваше велич…
– Апр, мы прошли с тобой не одну войну. Не раз вытворяли дела, о которых внукам не расскажешь. Можешь звать меня просто Гастан. Мы же не на официальном рауте.
– Я случайно стал свидетелем атаки нежити на группу орков.
–Допустим, я поверю тебе, мой старый боевой товарищ, но давай проясним кое-что. Клан Чернорука один из самых сильных в Орде. Брак Октара и Авишай усилил бы позицию Галека, сделав его верховным вождем. Не просто походным лидером, а истинным владыкой Пустошей Карнахена Величайших степей к западу от Телерии. Сейчас все очень шатко. Без Орды нам не добраться до плоскогорий Вензила. Именно там некромант разорвал пелену нашего мира, впустив сюда эту дрянь. Исчадия ада и мертвяки не щадят никого. В одиночку не устоять никому. И только это объединило Альянс. До разрыва мы были врагами. Конечно, союзы существовали, но основной их задачей были отгрызть у богатого соседа кусок повкуснее. Эльфы берегут свои дремучие леса. Ненавидя всех, кто пытается нарубить себе дров. Дворфы слишком заносчивы и узколобы, чтобы озаботиться чем-нибудь кроме своих нор и пещер, которые они гордо именуют чертогами и тегами. Все, кто живет на поверхности, для них враги. Они даже своих же дворфов, живущих под солнцем, обозвали гномами и ведут с ними непримиримую войну. Орки, те вообще еще пару лет назад складывали холмики из людских черепов у себя на жертвенной площади. А сила клана зависела от его высоты. Так что наш Альянс очень хрупок, и малейшей капли хватит, чтобы все распалось и пало под напором Тьмы. Поэтому я очень прошу тебя: расскажи, что произошло вчера ночью.
Рассказ привел наследного принца в ярость, хотя всеми силами он старался этого не выказывать.
– Ты чем думал, сажая грифона на площадь жертвоприношений Орды? На нее не всем оркам-то можно. Теперь любой из них будет считать за честь прикончить тебя. Мне только междоусобицы не хватало. Она наследница клана, дочь верховной жрицы, голая в твоем плаще. Надею…
Гастан замолчал, всматриваясь в глаза рыцаря.
– Нет, нет, только не в ночь Амелии… Апраксис, зачем? Зачем тебе она? Твоя и многих верная жена? Скажи, что ничего не было.
– Я не могу лгать…
–Тебе скверна совсем мозг разжижила? Она орк – ни чести, ни достоинства, только похоть, размножение и гибель в бою.
– Она не такая…
– Их миллиард и все одинаковы.
– В любом правиле есть исключения. Может, она та одна из миллиарда.
– Ты умрешь от подлого удара орочьего топора, для них лишь гибель врага имеет значение. Сам сгинешь и всадников своих погубишь. Они за тобой в ад пойдут. Будет резня.
– Дело не в ней. Она спасла меня от скверны. Но почему-то я не могу забыть ее глаза и журчание ее голоса. Это как видение. Я хочу видеть ее каждый день, хочу просто быть с ней рядом. Солнце не радует меня без нее, а когда я вижу ее, дождливый день кажется мне светлым и радостным. Я искал ее глаза все время с того вечера, облетал весь лагерь в надежде снова увидеть ее.
– Все намного хуже, чем я думал. Эту нить тебе так просто не разорвать.
– Я больше всего на свете боюсь разочаровать ее.
– Мне знакомо это чувство, мой старый друг. Это или любовь, или влюбленность. Я могу лишь молиться о том, чтобы это была лишь влюбленность. Ее мы вылечим обильными возлияниями вина и танцами блудниц.
–Прости, мой повелитель, мне не хочется ни вина, ни блудниц.
– Ты пьян любовью, мой верный воитель. Но истинная любовь погубит тебя, а вместе с тобой и всю Телерию. Твои подданные не одобрят этого союза и не примут ее. Ты сможешь закрыться с ней в замке и прожить всю жизнь отшельником. Но я сомневаюсь, что дочь Орды согласится на заключение. Она дитя воли, их дом – шатер в чистом поле, а крыша – небо над головой. Вы разные, как пламя и лед. Вы уничтожите друг друга. Ваша страсть несет смерть и разрушение. Она – зло.
–Любовь – не зло, она – подарок небес.
–Возможно, но от этой болезни нет лекарства. Как и от смерти.
– Я не хочу лечиться.
– Что бы это ни было. Но твоя жизнь все еще в опасности. Надо что-нибудь придумать. Они так просто не отстанут. Законы Орды написаны кровью.
– Ну они как-то же выясняют отношения?
– Агни Кай, что-то типа нашей Правоты богов.
–Поединок?
–В целом, да. Но любой желающий может продолжить бой. За твоей головой вся Орда в ряд построится. Они убьют тебя. Добровольцы будут приходить, пока ты не падешь. Скольких ты сложишь? Двух? Трех? Десяток? Орда обид не прощает.
– Но бойни уже не будет?
– Бойни не будет. Столько красавиц в стане сохнут по тебе, а ты выбрал орка.
–Называйте это судьбой, ваше величество.
–Больше похоже на безумие. Я поговорю со Светленой. Все свалим на скверну. Подарим пару-тройку топоров из слоеной стали, закаленных в крови дракона. В войне с нежитью важен каждый солдат.
– Пусть безумие, мой король, Она нужна мне, как воздух. Я не могу и не хочу жить без нее. И готов биться за свою любовь.
– Я не могу запретить тебе ни любить, ни сражаться за любовь, ни тем более умереть за нее. Однако у меня к тебе будет одна небольшая просьба. Записи о Гневе Небес отдай 4еху, архимагу. Нельзя терять столь мощное оружие из-за сердечных неразберих.
– Будет исполнено, повелитель.
Принц взмахнул рукой, шатер опустел. Прислуга и челядь исчезли, оставляя Серафима наедине с Гастаном.
–Скверна изменила тебя, мой друг. Зачем тебе все это?
– Разве это имеет значение? Скверна помогла понять главное: любовь и смерть. Только это важно. Любовь достойна того, чтобы ее ждать, а смерть того, чтобы жить.
– Зачем идти на смерть?
Апраксис улыбнулся.
– Гастан, ты так и не понял, я готов умереть за нее. И я иду на Агни Кай не за смертью, а за любовью.
– Ты нужен Телерии, нужен Альянсу. Сама жизнь под угрозой. Мы должны одолеть исчадия. Иначе будущего не будет.
– Без нее, у меня нет даже завтра.
Принц знаком отпустил Апраксиса. Серафим поторопился ретироваться, стараясь не испортить остатки авторитета, подаренного ему прежним владельцем тела.
* * *
Молния вновь села в центре жертвенной площади. Но на этот раз среди дня. Человек обнял питомца. Грифон прижался головой к груди хозяина.
– Лети домой, этот бой я должен принять сам.
– Что ты забыл здесь, человек? – Старый орк, скорее всего шаман, обнажил ритуальный клинок. Неслыханная дерзость и святотатство слегка обескуражили его.
– Я пришел за своей половиной.
– По какому праву?
– По праву святой ночи светлоокой Амелии, богини войны и матери всех орков, принявшей в дар гибель ее врагов.
Заскрипела сталь, извлекаемая из ножен. Где-то запел тревожный рожок. Орда стекалась к Жертвенной площади.