Под песками
Шрифт:
— Вот и отлично. Будем устраивать ей испытания всю дорогу до Ак-Треноса. Клогги займется её подготовкой.
— Ты уверен, что стоит это доверять ей? Она не настолько хороший наставник, как я или ты.
— Кэйле сейчас не нужен хороший наставник. Напротив лучше подойдет эгоистичный и сумасбродный. Это тоже испытание для нее. Я хочу, чтобы из этого путешествия она вернулась совсем другим человеком.
— Что же, как скажешь. Пойду к ней.
Амелла вновь заходит в комнату, пока Кэйла чего-нибудь не учудила, а Ирай возвращается в свою каюту, которую приходится делить с Клайвом, а вот Хирона будет жить вместе с принцессой. «Черная
— Хей, как оно? — беззаботно улыбается Гримуар Хаоса, смотря на мокрого товарища.
— Всё по плану, завтра ты будешь тренировать Кэйлу. А где Клайв?
— Пришла та сучка-авантюристка и позвала играть в карты с капитаном корабля. И что значит я завтра буду тренировать Кэйлу?
— Прекрати называть всех женщин вокруг сучками. А значит ровно то, что я сказал, — Гнисир скидывает мокрую одежду и переодевается в сухое.
— А они и есть сучки. Ты ведь не забыл о нашем контракте? В твоем сердце могу быть лишь только я. Знаешь, каково было мне сдерживаться, когда ты трахал Хирону, когда был авантюристом? Или флиртовал с Амеллой?
— Я помню наш уговор, но порой приходится делать разные вещи, чтобы добиться целей. Ты это прекрасно понимаешь, ведь тоже вряд ли хранила верность во время ночных вылазок.
— О, значит, ты хочешь устроить со мной скандал? Так ведь люди поступают? — Клогги переворачивается в гамаке и приземляется на пол. На её лице застыла угрожающая гримаса, словно пантера оскалила клыки и готовится броситься на врага.
— Нет, я этого не хочу. Но ты ведь понимаешь, что от меня не стоит ждать настоящей любви. Я предупреждал тебя еще тогда, когда действительно был молод.
— Я помню. Притворная любовь, как и притворная ссора, мне не нужна, — Клогги успокаивается и возвращается в гамак. — Ты можешь говорить правильные слова, можешь проводить со мной больше времени, но меня это не устраивает, если это только потому, что таков наш уговор.
— Но ты мне действительно дорога. Мы вместе прошли долгий путь, и я хорошо тебя изучил. Я знаю, что причиняет тебе боль, и хочу, чтобы ты хорошо провела время, пока мы вместе. Я буду любить тебя, обещаю. Иди сюда.
Ирай не с первого раза помещается в гамак, который теперь с трудом держит удвоенный вес и опасно натягивается, когда Клогги перемещается, чтобы оказаться сверху и прижаться к груди Гнисира.
— Именно этого я боюсь. Твоя человеческая жизнь однажды закончится, и я останусь одна. Кто еще поделится с такой, как я, человеческим общением и эмоциями? — Клогги начинает плакать, легко переходя из одного состояния в другое.
— Именно поэтому тебе нужно найти еще друзей. Попробуй подружиться с Амеллой и Хироной.
— Собрал себе гарем, а теперь предлагаешь с этим смириться?
— Может, тебе тоже стоит собрать? Возьми Клайва, Лекса и еще кого-нибудь. Будешь сидеть на мягком троне, пока стройные юноши в одних набедренных повязках будут подливать тебе вино и обмахивать опахалами.
— А на арене два мускулистых бойца, обмазанных маслом, будут пытаться побороть друг друга, — тут же подхватывает Клогги с мечтательным выражением лица. — За право провести ночь со мной.
— Как вариант. Все же лучше, чем любить душелишенного.
— Ну нет, тебя я никому не отдам, — Клогги крепко обхватывает и закрывает глаза. Через несколько минут словно засыпает, хотя Гримуарам сон не нужен.
Через час в каюту возвращается Клайв, с интересом смотрящий на странную картину перед собой.
— И вам там удобно вдвоем? — ухмыляется орденец, устраиваясь на своем гамаке.
— Ты просто завидуешь, — сонно бормочет Клогги.
— Да уж, вокруг столько красавиц и не за одной я не могу приударить под присмотром невесты. Спокойной ночи, голубки, — Клайв тоже быстро засыпает, пока шторм постепенно успокаивается, что сразу можно понять по амплитуде качки. Ирай тоже пытается заснуть, стараясь расслабиться. Впереди еще долгое путешествие, где точно будет много трудностей.
В море раскинулась неспокойная ночь, и в этот момент из порта в Брене в ночь выходит еще один корабль, который берет курс на Ак-Тренос. В этом не должно быть ничего удивительного, но портовые носильщики, половину ночи загружавшие в трюмы соседнего корабля бочки с фруктами, с интересом проводили взглядом моряков, которые решили выйти в море ночью.
Среди мореходов это считается плохой приметой, да и в целом небезопасно. Говорят даже, что ночью в море, да еще после шторма, ходят призрачные суда, набитые сокровищами и мертвецами, поднятые со дна морским волнением. Только безрассудный или бесстрашный капитан уйдет сейчас в море. Ну, или тот, кто заключил договор с темными силами и находится под их покровительством.
Глава 14
Прошло уже несколько недель, во время которых «Черная ласточка» идет верным маршрутом к Ак-Треносу. И каждый день независимо от погоды и самочувствия Кэйла тренируется под присмотром Клогги и Ирая. Гримуар Хаоса тренирует тело и дух, пока советник первой принцессы делится больше различными знаниями.
Прямо сейчас Кэйла сидит на бухте троса и слушает рассказ о том, какие опасности могут встретиться на материке десятков пустынь. Несмотря на то, что она много лет провела за книгами, практических знаний у неё все же не хватает. Да и множество полезной информации просто нельзя отыскать в библиотеке, так как оно приобретается только на личном опыте или передается из уст в уста.
— Песчаные духи. Ты слышала о таких? — спрашивает Гнисир.
— Да, в одной книге о монстрах было несколько сказок о них, но никакой конкретной информации. Они обитают в пустынях Ак-Треноса, и их никогда не видели на других материках. Один ученый предполагал, что это нежить, которая возвращается в мир живых в пустынях. Точно известно, что песчаных духов встречали задолго до Поветрия, — Кэйла отвечает уверенно.
На самом деле Ирай тоже не может похвастаться знанием в этой области. Любой регион хранит в себе огромное количество загадок, и Ак-Тренос в этом плане уступает только Аррелю. Однако, кое-что в тайной имперской библиотеке под разрушенной столицей Кронврэта все же было на эту тему.
Гнисир закрывает глаза, представляя, как круг сыра катится по песку, подгоняемый пинками огромной красной гусеницы. Именно такую ассоциацию придумал, когда читал ту книгу. Автором книги был известный имперский ученый, имя которого действительно было связано с гусеницами, а красный цвет олицетворяет кровь.