Под сенью тайги
Шрифт:
– Ооо...
– усмехнулся Максим.
– Причем три на одном ухе. Не перевешивают? А сколько ж теперь весят твои шорты с цепью вместо ремня.. Нас двоих наверно кровать не выдержит.
– и он сделал вид, что хочет встать.
– Ну, нет!
– поймала я его за ухо.
– Никуда тебя не пущу, пока не извинишься!
– Ай! За что?!
– опешил благоверный.
– За то, что молча смотрел как Леха меня терроризирует! А еще муж называется!
– Ааа… Так тебя ж Наташа защищала. Да и того… Мужская солидарность! Ай-ай! Отпусти! Я же не кот-Бегемот!
– ухо изрядно побагровело, и только поэтому я сжалилась и выпустила супруга.
– Ну ладно, сегодня живи. Отдохну и задам тебе завтра. Кстати, таблетки не забудь.
Глава 8
После полудня следующего дня мы уже мчались обратно в Байкальск. Меня и правда привезли утром к мосту, и я, к своему великому изумлению, смогла сесть в седло. Симпатичный мальчик-бурят потянул коня за веревку и сказал:
– Я вас поведу.
– Не нужно. - улыбнулась я ему. - Я скоро вернусь.
Я чуть нажала коню на бока пятками. Животное вздрогнуло и пустилось с места крупной рысью. Ветер бил мне в лицо, мимо пробегали сосны. Я чувствовала живую радость, не смотря на нещадно воющие мышцы ног. Ничто и никогда не сможет сравниться с верховой прогулкой на свежем воздухе. Конь нетерпеливо покосился на меня правым глазом и, когда понял, что я не возражаю, перешел на галоп. Видимо скучно было ему возить шагом всяких детишек, трясущихся от страха, а я была хорошей наездницей, не смотря на долгий перерыв в практике.
Чувствуя мощь зверя под собой и слушая свист ветра в ушах, я была самым счастливым человеком на свете. Волосы развевались, каждая клеточка моего тела трепетала от восторга, конь учуял мое настроение, ускорил бег и выразил мне свое одобрение веселым ржанием.
Мы и не заметили, как выскочили на большую поляну, где располагался буддистский храм - датцан. В воротах был турникет для туристов, но в одном месте ограда была низкой, поэтому я не стала притормаживать коня, мы просто перемахнули через забор. Кому-то другому за это здорово влетело бы, но меня здесь знали, раньше я часто появлялась на этой поляне верхом и оставляла в чаше для пожертвований солидные суммы. Буддизм был мне не чужд. Однако, я не появлялась здесь несколько лет. Если служителя поменяли, то меня могут здорово оштрафовать. Почему-то эта мысль изрядно меня веселила.
К моей удаче, из храма вышел Володя, мой старый знакомый бурят. Он с улыбкой подошел ко мне и взял коня под уздцы. Я спешилась.
– Будьте благословенны!
– произнесла я свое обычное приветствие. Вообще-то им пользуются виккане, почитатели природы, но Володе оно нравилось.
– И вам всего самого лучшего.
Он радостно улыбался, отчего его и без того узкие глаза исчезали совсем. Наверное, с деньгами у них туговато, раз так встречают.
– Как давно мы вас ждем! Все уже решили, что вы нас забыли!
– Ни в коем случае! Просто это были очень не легкие годы, я провела их на другом конце России.
– Ну, что ж, с возвращением. Надеюсь, ваша полоса неудач теперь закончена?
– Я тоже надеюсь на это. Посторожи коня, пожалуйста. Я хочу войти внутрь.
Он кивнул, и я вошла в двери храма. Если судить по размерам, то христиане назвали бы это строение часовенкой. И действительно, здание было невысоким, даже невзрачным. Снаружи стены были выкрашены в яркий желтый цвет, тогда как крыша была темно-зеленого цвета, и ее углы загибались кверху, как у китайских пагод.
Но это был храм. Каждый, кто входил туда, это понимал. Я встала перед картиной, изображающей круг Сансары, и закрыла глаза. И, как всегда, почувствовала в голове не то звон, не то вибрацию. Это было место из тех, которые люди называют "Места Силы". Здесь ее можно было даже потрогать, она витала в воздухе, готовая помочь каждому, кто отнесется к ней с уважением.
Некоторое время я постояла, прислушиваясь, затем обошла храм по кругу и оставила в чаше пожертвований несколько синих бумажек. Желание у меня было только одно: чтобы ремиссия мужа стала выздоровлением. Несомненно, Всевышний прочел его в моем сердце и поможет, если посчитает нужным.
Я бы побыла здесь еще, но в седло села только я, а остальные остались жариться в машине, поэтому я развернулась и вышла. Володя с улыбкой придержал для меня стремя и вернул мне уздечку. Конь дрожал от нетерпения.
– Надеюсь увидеть вас снова и очень скоро!
– сказал служитель.
– Если бы была возможность - я бы осталась здесь жить. Прямо вон там, в палатке.
– улыбнулась я.
– До свидания!
Я развернула коня, снова перемахнула через ограду и поскакала обратно.
А сейчас мы уже были на полпути к дому. Мимо окна проносились широкие луга, изредка на них появлялись стада коров и табуны бурятских лошадей. Саяны все еще виднелись на горизонте, как что-то вечное, непоколебимое.
Максим тронул меня за руку и спросил:
– О чем задумалась?
– Я все еще скачу верхом.
– вздохнула я.
– Даже когда я рядом, ты думаешь о лошадях!
– отвернулся Макс.
– Ну, зато, сидя на коне, я думала о тебе!
– соврала я.
По его лицу я поняла, что он мне не поверил. Ну и пусть. Он слишком хорошо меня знал, чтобы всерьез ревновать к коню.
Мы проскочили городок Слюдянку и теперь ехали по берегу Байкала. Небо было ясным, вода была сочного синего цвета. Сколько бы раз я не ездила этой дорогой, вид всегда завораживал. Ребята забросили нас домой, оставили ключи и сразу же уехали в Иркутск, в геологический центр. Наконец-то мы с супругом остались вдвоем.
Мы вошли в подъезд, я отперла дверь, впустила Макса и вошла сама. Не успел щелкнуть замок, как я почувствовала, что меня с силой разворачивают и впечатывают в дверной косяк. Максим пригвоздил обе мои руки к двери и крепко поцеловал меня. Я с жаром ответила на поцелуй. Через несколько мгновений он подхватил меня на руки, как пушинку, отнес в спальню и аккуратно уложил на кровать. Полюбовавшись на меня немного, он лег рядом и снова поцеловал, теперь уже нежнее. Его руки блуждали по моему телу.
Вдруг поцелуй прервался, и Максим, тяжело вздохнув, положил голову мне на плечо.
– Прости. Эти таблетки… - еле слышно сказал он.
– Ничего. - бодро ответила я, стараясь ничем не показать своего разочарования.
Мы немного полежали в обнимку, затем я поцеловала горячий лоб Макса, выбралась из-под него и направилась в дальний угол комнаты, к алтарю. Нужно было зажечь две свечи, красную и зеленую, и установить ароматическую палочку над чашей с водой. Все вышеозначенное находилось на маленьком столике и отражалось в красивом зеркале, которое держала своими крыльями гипсовая фея. Символы четырех стихий и Великой Богини. Если Максим действительно всей душой любил природу, то я превратила эту любовь в религию. Я верила, что Мать Земля и Отец Небо и есть те высшие силы, которые помогают человеку или же наказывают его. В нескольких моментах своей жизни мне приходилось убеждаться в правильности этого утверждения на деле. Максим не разделял моих мыслей, но относился к ним с должным уважением. А большего я от него и не требовала.