Под жарким солнцем
Шрифт:
— Но вы же, наверно, хорошо обдумали, обсудили на правлении, прежде чем решили вывести овец, — как бы сочувствуя Мегудину, отозвался Перевержин. — Мало ли какие просчеты мы иногда делаем… Вы же не могли предвидеть, что к вам присоединят колхоз с такими пастбищами.
— Мы поддались на удочку ложного понимания специализации…
Мегудин понял, что не зря сегодня Перевержин приехал к нему. Наверно, есть какое-то дело или он хочет чем-то поделиться.
Перевержин, как обычно, шутил, рассказывал разные занятные истории и как бы невзначай спросил:
— Сколько бычков принесли в этом году ваши стада?
— А что?.. Нам в этом году повезло: телок больше на целых пятьсот девять штук. Как видишь, мы сможем намного увеличить стадо.
— А у меня наоборот: бычков больше на двести три штуки.
— Ну и не беда. Больше мяса получите. С зерном мы справляемся, с овощами у нас тоже неплохо, самый слабый участок теперь мясо… Но при наличии кормовой базы и с этим делом можно справиться. Возьмем, например, свиноводство. У нас оно неплохо развивалось. Свиньи растут быстро, корми их как следует, и ты обеспечен и мясом, и салом. А мы поступили с ними по-свински, почти забросили их…
— От свиней отказываться нельзя, — заметил Перевержин. — Это один из надежных способов быстрого разрешения мясной проблемы, но…
Перевержин оборвал разговор на полуслове и подумал, как преподнести свою мысль. Наконец он спросил:
— Якова Хазанова знаешь?
— Знаю. А что? Хазанов дельный мужик. Разве его колхоз тоже присоединили к вам?
— Да. Он сейчас стал моим заместителем. Недавно он внес ценное предложение…
— У Хазанова голова работает… А что он нового придумал?
— Он предлагает откармливать бычков… Их у нас много, растут они быстро… Подержать их лишний месяц-другой, хорошо подкормить — вот и добавочное мясо.
— Мы давно так делаем, — отозвался Мегудин. — Но, признаться, мы их часто сдавали без хорошего нагула, чтобы скорее избавиться от них…
У Мегудина мелькнуло в голове, что как только решится вопрос о присоединении к ним колхоза имени Ленина, надо погнать туда на пару месяцев бычков на выпас. Но Перевержину об этом пока ничего не сказал.
— Предложение Хазанова заслуживает внимания, — сказал он после короткого молчания. — А ты жалуешься, что у тебя самый молодой и трудный колхоз. С такими людьми, как Гиндин и Хазанов, можно горы свернуть.
— Да, самое главное — это люди, — согласился Перевержин. — С хорошими, преданными делу людьми ничего не страшно. Разве мог ты без Кузьменко, Галыги или без Метце и десятков подобных людей построить такое хозяйство?
Давно уже приехал шофер за Петром Семеновичем, но они никак не могли расстаться.
Председатели двух самых крупных колхозов степного Крыма с каждым днем все более сближались. Когда в колхозе «Россия» бывало торжество, лучшими гостями там были люди из «Дружбы народов». Опасались только, чтобы невеста из «России» не увела жениха из «Дружбы народов». В обоих колхозах увеличивались семьи, прибывали люди. Надо было подумать, как лучше использовать новые земельные угодья, чтобы они давали наибольший эффект.
Землю, которая находилась в зоне будущего канала, намечено было пустить под зерновые культуры, сады и виноградники.
В эти напряженные дни у Мегудина не было возможности встретиться с Перевержиным, чтобы вместе обсудить, как быстрее осуществить план разведения садов и виноградников в их колхозах. Этот план, который они совместно разработали, был рассчитан на две пятилетки.
«Большую площадь земли отдать под сады и виноградники и десять лет почти никаких доходов не получать — это слишком ощутимо будет для нашей экономики», — не переставал думать Мегудин.
Он решил поехать в научно-исследовательский институт садоводства и виноградарства, посоветоваться, как сократить сроки начала плодоношения. Направляясь туда, он увидел на полях вдоль шоссейной дороги много школьников и стариков.
«Они уже копают ямки для посадок», — подумал он.
— Петр Семенович здесь? — спросил Мегудин у мальчика, который с азартом копал ямку.
— Здесь… Я сейчас позову его. Дядя Петя, к вам приехали! — крикнул мальчик.
— Илюша… Абрамыч! — Перевержин издали замахал рукой. — Подъезжай поближе…
— У тебя, наверное, фрукты созреют раньше, чем у меня, — поздоровавшись с Перевержиным, пошутил Мегудин.
— Это пока проба, у нас нет еще посадочного материала, то, что я выпросил, хватит на день, на два работы.
— Руками будете ямки копать?
— Пока руками.
— Сколько гектаров садов и виноградников у тебя запланировано?
— Почти столько, сколько у тебя, — около трех тысяч гектаров.
— Сколько же нужно копать лопатами, чтобы такую площадь засадить?
— За десять лет мы как-нибудь справимся.
— И за десять лет не знаю, справитесь ли, если будете так копать.
— А ты что предлагаешь? — По тону Мегудина Перевержин понял, что тот уже что-то надумал.
— Надо механизировать процессы.
— Как? Я тоже понимаю, что надо бы… Но как?
— Над этим наши конструкторы должны подумать.
— Они десять лет могут думать. И когда сады наши заплодоносят, тогда, может, что-то и придумают.
— Надо поднажать, тогда они быстрее зашевелятся, — сказал Мегудин. — Среди наших механизаторов найдутся люди, которые изобретут что-нибудь для этих целей.
— Да, да. Я сегодня же переговорю с ними об этом.
— А я еду в научно-исследовательский институт садоводства, хочу побывать и в институте механизации сельского хозяйства, обсудить с ними, что нам делать.