Подари мне себя до боли
Шрифт:
Выйдя из душевой, наскоро вытерся, завернул Соню в полотенце, снова подхватил на руки и вынес из ванной. В спальне опустил ее на кровать.
— Лежи, не двигайся.
Вернулся в ванную. Открыл шкаф со всякой косметической байдой. Стал перебирать флаконы и тюбики. В руки попал крем после бритья. «Успокаивает, снимает раздражение, покраснение». То, что надо!
Вернулся в спальню.
Соня спала. Провалилась в сон.
Засоня!
Макс аккуратно перевернул ее на живот, вытащил из-под неё полотенце.
Возникла мысль покурить. Однако, было лень даже руку поднять, не говоря уже о том, чтобы отправиться на поиски сигарет. Где он их вообще бросил? Да, и какая разница…
Макс зевнул.
Размотало чё-то… сил нет. Давно так не трахался. С такой-то отдачей! Сейчас покемарит полчасика, потом, может, ещё… она-то теперь никуда не денется.
С подводной лодки…
*музыка, под которую Соня танцевала: «Little bird» Annie Lennox
Глава 29 (часть 1)
You make my body feel like heroin
Until you wake asleep
You’ve gone too far
Gone too far
Oh, my God
You move too fast
Move too fast
Oh, my God
You’ve gone too far
Gone too far
Oh, my God
MXMS «OMG»
Вот так живет себе одна маленькая девочка и горя не знает. До поры до времени. А потом «бац!» и в ее жизни начинаются какие-то «пятьдесят оттенков».
Да какие там пятьдесят! Шестьсот шестьдесят… шесть! И не серого! А темно-красного. Все, какие есть — от цвета корриды до чёрной крови на песке…
И ладно бы, она была в восторге от… жанра! Но фильм, на который они таскались с Нелькой ещё студентками совершенно не впечатлил. Всеобщего экстаза, возглавляемого королевой факультета — Самойловой Настей, Соня не разделяла. Та ходила на каждую часть по три раза, зачитала до дыр книги и поставила себе цель — обзавестись личным Греем, о чем даже несколько раз громко заявляла вслух. Соня тактично опускала ресницы и вздыхала. Благодаря очередному голливудскому выкидышу, благородный, романтичный капитан Грей из девичьих грёз об Алых парусах, превратился в обожаемого всеми слащавого, перверта с кучей комплексов и расстройств личности, который, к тому же, ещё и дерётся. Самойлова, да и сама Нелька, как бы она не скрывала этого от подруги, видели на экране отредактированную временем нравами сказку про Золушку. Соня помалкивала. А все потому, что в детстве мама читала ей правдивую нетленку про «Синюю Бороду», в плену которого пропадали наивные женщины, а не сказочку про замарашку, которой сладкий принц примерял хрусталь на ножку.
— Никогда не пойму вас, девчонки, — как-то неосторожно брякнула Соня. — Это больные отношения. Как можно всерьёз мечтать о таком извращенце, как этот ваш Грей?
«Никогда»! Это слово нужно было вычеркнуть из вокабуляра ещё в детстве, высечь вместе с его производными, наложить вето, секвестр, санкции и не произносить его вслух, словно страшное проклятие! Но слово — не воробей, а судьба знает способы пошутить
Она с трудом открыла глаза и не сразу сообразила, какое время суток за окнами.
Солнце больше не било в стёкла бетонной лофт-пещеры Моронского. Оно было ещё высоко, но чувствовалось, что светило несколько устало и скоро начнет клониться ко сну…
Стоило только вспомнить, где она очнулась и рядом с кем, как сознание всполошилось, наполнилось вспышками образов, картин, слов и эмоций.
Соня зажмурилась до рези под веками и рвано втянула воздух, задохнулась в растерянности, не зная, куда себя деть.
Стыдно было, горячо, запретно. Запредельно!
Такого просто не может быть! Такого просто не бывает! Это было не с ней! С кем угодно, но не с ней…
Она даже предположить не могла, что все это пошлое, дикое, что показывают во взрослых фильмах и что она видела на тех картинках у Нелли в галереи, может быть на самом деле. С ней! Это не плод извращённого воображения. Не чья-то фантазия. Не продукт порно-индустрии. Это все было по-настоящему! И самое главное: она позволила с собой всё ЭТО сделать! Безропотно. С покорной смиренностью. Приняла наказание.
И сгорела в ощущениях. Получила удовольствие от того, что должно было вызвать, как минимум, возмущение. Смесь боли, стыда, возбуждения и кайфа сложились в комбинацию химических элементов, подчиняющую разум, выкручивающую все чувства на полную катушку. Если бы можно было синтезировать эту комбинацию в порошок, таблетку, жидкость, все забыли бы про кокаин, героин и другие психотропные вещества. Один минус: привыкание стопроцентное с первой же дозы. Зависимость — неизлечима.
Какой там блёклый мистер Грей с его выстиранными оттенками? По сравнению с Моронским киношный садист — просто задохлик с наклонностями. Не более. Много шума из ничего.
Позади сопел настоящий доминант. Животное. Она терпела тяжеленную ножищу Моронского у себя на левом бедре, ощущала его жар всем телом, закипала в напалмах его храпа. «Интересно, а когда он один спит, он куда ногу закидывает?» Почему-то мысль, что он может спать не один и не с Соней вызвала спазм в солнечном сплетении. Сердце зашлось. Соня сделала пару глубоких медленных вдохов и выдохов.
Мамочка! Куда она летит со всей дури?
Мамочка!!!
Соня в ужасе вытаращила глаза. Она же ей так и не позвонила! То есть, мама уже сутки не знает, где ее дочь и все ли с ней хорошо? Она же там с ума сходит!!!
Софи аккуратно поерзала, расшевелила придавивший ее шлагбаум и начала медленно выползать из-под Моронского, миллиметр за миллиметром двигаясь к краю кровати.
— Куууда?! — вдруг сонно рыкнул зверь и сжал в лапе Сонины волосы, когда финишная линия была уже совсем близко.
Она вынуждена была упасть на лопатки. Над ее лицом тут же возникла бородатая физиономия с глазами-углями.
— Куда это ты собралась? — прохрипел Моронский.
— Мне… я… телефон…
— Зачем тебе телефон?