Подарок фирмы

Мадрид Хуан

Я попросил кофе и сигару. В этот момент в лавку вошел высокий мужчина с животиком и тщательно ухоженной бородкой, придававшей его лицу хитроватое выражение.

Мужчина пристроился за стойкой рядом со мной.

— Привет, Пакито. Как жизнь?

— Да никак, сам видишь. Что будешь пить, Артуро?

— Рюмочку хорошего коньяка. Только не вздумай подсунуть мне разливной!

— Обижаешь. Я не держу разливной.

Где-то я видел этого человека. На нем был дорогой костюм, разговаривая, он как-то по-особенному кривил губы.

— Не

заводись, Пако, налей-ка лучше коньячку.

Тот налил ему рюмку дорогого коньяка, и мужчина сразу же ее опрокинул. Потом вынул из кармана брюк толстую пачку денег и протянул Пако купюру в тысячу песет.

— Все процветаешь? — заметил хозяин таверны.

— Не жалуюсь, — ответил тип с бородкой. — Хочешь заработать деньги, надо все переделать в современном стиле… сделать все, как в этих пабах", понимаешь? Можно грести в три раза больше. Нарисуешь на дверях какое-нибудь экзотическое название, повесишь пару картинок, поставишь старые столы, и будь здоров.

— Сам-то ты не торопишься сменить название своего заведения, Артуро.

— А зачем менять? «Пекин» звучит очень хорошо, мне нравится… Кафе-паб «Пекин». Чем плохо? [Pub — трактир, пивная (англ.)]

Пако не ответил. Протянул сдачу и снова стал смотреть телевизор, опершись о стойку. Я вспомнил. Это был Артуро Гиндаль, бывший жених Попиты, хозяйки бара "Да здравствует Пепа" с улицы Руис.

— Вас зовут Артуро Гиндаль? — спросил яОн обернулся и взглянул на меня свысока, с весьма наглым видом. Я заметил у него за поясом рукоятку пистолета.

— Да. Что случилось?

— Ничего особенного. Просто я вас ищу.

— Меня?

Пако оторвался от телевизора и внимательно посмотрел в мою сторону

— Извините, вы случайно не?.. — Он не был уверен. — Очень уж похожи на…

— Это я, Пако, — заверил я его, — ты не ошибся. Я самый, только чуть-чуть постарел.

— Черт возьми, Тони, как я рад! — Пако протянул мне руку через стойку, и я крепко пожал ее. Лицо его расплылось в улыбке.

— Как живешь. Тони? Говорили, ты ушел из полиции, но… — Бородатый пижон насторожился и кашлянул.

— … люди любят чесать языками, ты же знаешь…

— Я работаю с Драпером.

— Комиссаром Драпером?

— Он уже не комиссар. У него свое дело.

— Ну ладно, — сказал бородатый. — Я пошел, Я слегка сжал ему локоть.

— Минуточку. — Он отступил на шаг и резко сбросил мою руку.

— Мне не о чем с тобой разговаривать. Тони Романо.

Ты уже не служишь в полиции. Я тебя узнал. Так что давай разойдемся.

— Я работаю в конторе Драпера, которая занимается взыскиванием неоплаченных долгов. В присутствии свидетелей, — тут я кивнул в сторону Пако, слушавшего наш разговор с явным удовольствием, — вы должны признать. что являетесь должником доньи Хосефы Пардо, хозяйки бара "Да здравствует Пепа".

Он расхохотался, обнажив большие желтые зубы.

— Сколько шума из-за такого пустяка! Японский бог!

Что

за дела! Я не отказываюсь от этого долга. Что тебе еще нужно?

— Ты должен ей сто двадцать пять тысяч.

Он снова улыбнулся. Распахнул пошире пиджак и стал поглаживать левой рукой пистолет.

— Сто двадцать семь тысяч четыреста сорок песет, если уж быть точным. Так вот, слушай, я тебе кое-что скажу, потому что ты мне понравился. Я не собираюсь платить ни копейки этой девке. Ты меня понял или надо повторить, легавый? — Он хлопнул ладонью по пистолету. — Не волнуйся, у меня есть разрешение на пушку, в нашем районе развелось много ворья. А теперь сматывайся отсюда.

Он не успел сделать и шага к двери, как трость, брошенная Пако, описав кривую в воздухе, попала ему прямо в голову. Я даже не заметил, только услышал резкий звук удара. Артуро было открыл рот, но так и не произнес ни слова и рухнул на пол, хватаясь руками за воздух. Упал как бык, сраженный ударом в затылок.

Я наклонился, вытащил у него из-за пояса пистолет «астра» калибра 9 мм образца 1947 года, впрочем, отлично сохранившийся, прикинул на руке его вес и спрятал в карман.

Четверо пенсионеров прервали игру в карты и смотрели без особого интереса на распластавшегося на полу Артура Гиндаля.

— Что случилось, Пако? — спросил один из них.

— Ничего, — ответил хозяин таверны. — Этот тип стал себя плохо вести. Сеньор из полиции.

Я улыбнулся.

Пенсионеры вернулись к своим картам, а Пако перегнулся через стойку.

— Я, кажется, чуть-чуть перестарался, а?

— Похоже на то. Помоги мне довести его до "Да здравствует Пепа". У меня с ногой не все в порядке.

Вдвоем мы дотащили его до улицы Руис, метрах в пятидесяти от заведения Пако. Всю дорогу бородатый пижон стонал.

Войдя в бар, мы усадили его на стул подальше от дверей. При виде крови, капавшей на пиджак Артуро, Пепабрюнетка закричала не своим голосом.

— Что это такое? Боже мой! Что они с тобой сделали, Артуро?

— Ничего, Пепита, не волнуйся… — пытался успокоить ее Пако. — Он себя вел как пижон, и я… понимаешь, мы…

Пепа подошла к Артуро и подняла двумя руками его голову.

— Что вы с ним сделали, звери… дикие зэери… вы его убили!

— Они меня отделали под орех, Пепита, — еле слышно пробормотал Артуро.

Девушка громко плакала и утирала ему кровь. Я подошел и вытащил у него из кармана пачку денег.

— Твои деньги, Пепита. — В пачке оказалось сто пятьдесят тысяч ровно. Я так и думал, увидев, как он вытаскивал деньги у Пако. Положив деньги на стойку, я сказал Пепе: — Возьми свою долю. Он признался при свидетелях, что должен тебе сто двадцать семь тысяч четыреста сорок песет, немножко больше, чем ты говорила. Мне причитается десять процентов, то есть где-то тринадцать тысяч.

— Пепи, — всхлипнул Артуро, — они отбирают у меня все деньги, отложенные на налог. Сделай же что-нибудь.