Подарок Тартини
Шрифт:
Едва касаясь тугого камыша, над гладью воды заскользила лёгкая тень, эхо отразило ликующий клич. К стае белых лебедей, только взмывшей в небо, присоединился прекрасный белый лебедь, и дикие утки, спрятавшиеся по берегам, громкими криками проводили его в дальний путь.
– Гадкий утёнок.., - очарованная удивительным зрелищем, прошептала Дарья и повернулась к старику, - сколько страданий выпало на долю бедного маленького существа!
– Не беда появится на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца, - с тихой грустью в голосе
– В детстве это была моя любимая сказка, - призналась Дарья, - я и представить не могла, что увижу её воочию.
Они услышали голос девочки, зовущей их, и ускорили шаги. Стая лебедей уже давно скрылась из виду, но старая Одензе хранила в себе множество других тайн. На воде в чуть вздымающихся волнах пытался сохранить равновесие бумажный кораблик, и стойкий оловянный солдатик отдавал честь с его бортов. Даша с изумлением следила за проплывающей мимо них сказкой, не в силах понять, что происходит.
– Кто вы? – не скрывая в голосе трепета, спросила она девочку и её спутника. – Мне кажется, в ваших именах кроется разгадка всех таинственных вещей, происходящих вокруг.
– Меня зовут Дагни, а это мой любимый сказочник, - она прильнула к руке старого джентльмена, - Ганс Христиан Андерсен.
Сердце девушки забилось от волнения, когда она услышала это имя. Великий писатель, сказками которого до сих пор зачитывается вся детвора мира, стоял перед ней живой и ласково смотрел на неё добрыми серыми глазами. После знакомства с Гипносом это была ещё одна знаменательная встреча. Слава Анжелики Полянских и всех «звёзд» мировой величины меркла перед простой и трепетной заслугой этого человека, Ганса Христиана Андерсена, вошедшего во взрослую жизнь Дарьи с волшебными образами далёкого счастливого детства.
– Я преклоняюсь перед Вашим талантом, - только и сказала она, и когда он просто пожал её руку, почувствовала, что именно сейчас настаёт самый важный момент в её жизни – из прошлого в будущее протянулась историческая нить, связавшая века. Она уже давно догадалась, что Дагни спит и ей снится сон, в котором её навестил автор любимых сказок, но только сейчас Дарья поняла, почему Гипнос выбрал этот сон в качестве своего талисмана.
– Вам пора, - отпуская её руку, улыбнулся Андерсен, - Вас уже ждут. На прощанье примите от нас с Дагни подарок, - он протянул ей вырезанный из бумаги силуэт маленькой танцовщицы, застывшей в пируэте.
– Приходите к нам ещё, - весело подхватила Дагни, - мы часто гуляем здесь вдвоём.
Она на мгновенье прижалась румяной щекой к разгорячённой щеке девушки и побежала догонять Андерсена. Он положил Дагни руку на плечо, и так они шли, маленькая девочка и великий сказочник, по холму, на вершине которого цвёл вереск. Должно быть, он рассказывал ей одну из историй, приключившихся с пуговицей или зёрнышком граната, и долгое время Дарья не могла оторвать глаз от трогательной сцены.
«Все мы когда-нибудь пытаемся сочинять
Она закрыла медальон и через несколько мгновений снова увидела уставленные розовыми корешками книг стеллажи. Казалось, она отсутствовала целую вечность. Покидая библиотеку, она чувствовала, что прежняя Дарья повзрослела, словно вернулась из далёкого путешествия с багажом бесценного опыта. Океан чувств всколыхнулся и ожил, когда стихия подняла с его дна бурю тысячелетиями утрамбовывавшегося ила. Возврата назад, к прежней жизни, больше не было.
Она предстала перед Гипносом серьёзная и молчаливая; заглянув в её глаза, он увидел, что в них всё ещё цветёт вереск.
– Пойдём, - он мягко коснулся её запястья, - ты хорошо выглядишь после испытаний, но твоим эмоциям нужен отдых, а телу – питание. В дальнем углу садов есть чудесная поляна – устроим на ней, как говорите вы Наяву, пикник. Мой организм не нуждается в еде, а ты пока ещё земная девушка - хочешь не хочешь, вынуждена считаться с этой твоей недолговечной особенностью.
– Мир Сновидений настолько притягателен, что я уже не вздрагиваю при слове «недолговечная»! – Дарья с нежностью сжала его ладонь. – Я вижу, как твои глаза источают любовь, и пусть сама ещё не готова ответить на неё, признаюсь, что твоё присутствие делает меня счастливой.
Сады щедро дарили им фрукты, и Дарья быстро утолила голод. Наяву её непременно потянуло бы в сон, но сейчас она готова была немедленно приступить к настоящей учёбе.
– Ты должна помочь одному человеку, - сказал Гипнос, - ему очень нужна именно твоя помощь. Мне кажется, тебе уже известно имя этого человека.
Дарья вернулась в библиотеку и взяла с полки книгу. Раскрыв её, она нашла имя и код Стаса Алкина.
Снова вокруг неё сплелись жизненные узоры, сменился калейдоскоп лиц, эпох, и постепенно мир обрёл чёткость.
На сей раз он сосредоточился в Кремле. Дарья пожелала остаться незамеченной: преимущество невидимки позволяло ей безбоязненно передвигаться по коридорам знаменитой башни. Её не интересовала деятельность, кипящая в этих стенах. Дарья искала Стаса. Где он мог быть, как не в рабочем кабинете президента?
Стас восседал за широким столом, в пиджаке и при галстуке, а вокруг почтительно замерли несколько высокопоставленных персон. Мальчик с сосредоточенным видом подписывал какие-то бумаги, потом выпрямился и строго посмотрел на министров.
– С сегодняшнего дня в стране начинается реформа образования. Приказом под этим номером, - он деловито помахал бумагой перед лицами внимающих ему, - я освобождаю Спиридонова от занимаемой должности и назначаю новым министром образования Романову Дарью Алексеевну. Пошлите поздравительную депешу в девятьсот девяносто восьмую школу, и пусть она сразу же приступит к своим новым обязанностям. Да, а другим приказом ознакомьте директора этой же школы – он уволен за рабский подхалимаж и несоответствие высокому званию учителя.