Подарок Тартини
Шрифт:
Он благополучно добрался до Кремля, в котором, несмотря на поздний час, везде горели окна. Охрана беспрепятственно пропустила его в башню.
Стараясь сохранять самообладание, но внутри кипя от гнева, Виталий Александрович вошёл в свой рабочий кабинет и в угрожающей позе завис над Стасом. Несколько секунд он сверлил его уничтожающим взглядом, потом сдержанно произнёс:
– Молодой человек, кто позволил Вам занять моё кресло и вообще распоряжаться судьбой страны, не будучи избранным народом? Что это за нелепые приказы, которые Вы подписываете?
Этот вопрос был обращён присутствовавшему начальнику безопасности, и тот недоумённо захлопал глазами.
– Виталий Александрович, разве имели место правонарушения?
– Хорошо, - снова сделал усилие овладеть собой президент, и указал на мальчишку, - если этот ребёнок не правонарушитель, тогда кто же он?
– Президент, - не понимая, почему его спрашивают о столь обычном явлении, ответил начальник безопасности.
– Какой президент?! – Виталий Александрович с трудом держал себя в руках.
– Станислав Георгиевич Алкин.
– Так, - он на мгновенье замер и пристально посмотрел на начальника, - тогда кто, по-вашему, я?
– Президент, - уверенно отчеканил тот, - Родионов Виталий Александрович.
– А теперь послушай, - Виталий Александрович вышел из себя и схватил за грудки трясущегося от страха и непонимания, чего от него хотят, мужчину, - как может быть такое, что у страны два – 2! –президента?! – он взмахнул перед ним двумя пальцами. – Вы что, все вздумали меня разыграть? Я завтра же поувольняю всю охрану и Вас в первую очередь – за такие розыгрыши!
– Виталий Александрович, - поднялся из-за стола Стас, - он ни в чём не виноват! У Вас отличная система безопасности…
– Итак, значит, всё-таки, у Вас?! То есть у меня? – вплотную придвинулся к нему президент. – Может быть, тогда ты объяснишь мне, что происходит?
Стас опустил голову и исподлобья взглянул на президента. Если бы он мог объяснить! Он и сам не понял, откуда взялся настоящий президент, но был безумно рад этой встрече. Пожать бы ему руку!
Неожиданно в кабинет вторглась толпа журналистов с их неизменной аппаратурой, и окружила обоих президентов.
– Виталий Александрович, Станислав Георгиевич, у вас есть несколько минут, чтобы подготовиться для новогоднего обращения президента к согражданам, - предупредили их журналисты, размещая камеры и микрофоны и нисколько не смущаясь тем фактом, что снимать придётся обоих.
– Какое обращение? – брови Виталия Александровича поползли вверх.
– Новогоднего, - повторил Стас, поднимая бокал с шампанским, - до боя курантов осталось пятнадцать минут.
– Что за нововведение? Новогоднее телеобращение всегда шло в записи! – возмутился Виталий Александрович. – Ты хочешь сказать, что мы выходим в прямой эфир? Кто допустил это?!
Он бессильно опустился на стул и закрыл глаза, понимая, что не в его силах влиять сейчас на ход событий. Стас участливо протянул ему бокал с шампанским.
Дарья вовсю веселилась, наблюдая за царившем в Кремле абсурдом, но когда Виталий
Она рассталась с невидимостью и соткалась прямо из воздуха на глазах журналистов и президентов.
– Новый Год уже прошёл, - мягким успокаивающим голосом произнесла она, - Вам не о чем тревожиться, Виталий Александрович, - с этими словами их осталось в кабинете трое: исчезли журналисты, аппаратура и начальник безопасности.
– Кто Вы? – устало и безразлично спросил президент. – Третий претендент на моё кресло?
– Что Вы! – рассмеялась Дарья, и Виталий Александрович тоже невольно улыбнулся, обезоруженный её искренним смехом. – Я всего лишь путешественница и выдумщица. Простите меня за то, что Вам пришлось пережить!
– Так это сделали Вы! – вскинул он на неё глаза, но в них не было злости, ибо президент, как и любой мужчина, был чувствителен к женской красоте. – Вы устроили весь этот спектакль! Скажите, как Вам это удалось?
– Пусть мои маленькие тайны останутся со мной, - ушла она от ответа. Общение с президентом доставляло куда больше удовольствия, чем с некогда любимой актрисой. Президент её страны был интересным во всех отношениях. – Что Вы хотите получить в качестве компенсации? – Заметив его растерянность, она сама приняла решение. – Пусть мой поцелуй останется для Вас самым приятным воспоминанием из всех событий долгой изнурительной ночи, - она коснулась рукой его подбородка и поцеловала в щёку. Не дав ему опомниться, Дарья тут же разорвала связь между снами и осталась наедине со Стасом.
– И всё-таки, кто Вы? – настойчиво спросил мальчишка. – Я уже слышал этот голос где-то.
– Я твоя учительница, Дарья Алексеевна.
– Она взяла руку Стаса в свою. – Какая она у тебя холодная! Стас, - она заботливо принялась растирать его пальцы, - я переживаю за тебя. Твои родители простят тебе всё, лишь бы ты вернулся. Где ты сейчас, что с тобой – никто не знает, но мы очень хотим, чтобы ты был с нами. Пожалуйста, возвращайся! Я помогу тебе преодолеть все трудности, если ты придёшь в школу.
– Никто не сможет мне помочь.
– Просто поверь мне, и когда проснёшься, немедленно отправляйся домой. Ты сделаешь это?
– Хорошо, - нехотя пообещал мальчишка, - но только ради Вас.
Дарья улыбнулась и легонько встряхнула его.
– Просыпайся, Стас! Просыпайся!
Ученик медленно просочился сквозь её пальцы в иное измерение, и только после этого Дарья решила, что может с чувством выполненного долга вернуться к Гипносу.
Он ждал её в Центральном зале, оперевшись об античную статую, и над его бровями лежали хмурые морщинки. Дарья замедлила шаг, лихорадочно ища причины изменения настроения юноши. А он не счёл нужным быть с ней деликатным.