Подарок Тартини
Шрифт:
– Два фрагмента, которые ты публикуешь отдельно, должны быть вместе. Это не указатели, как ты думал. История их такова: царь Куригалзу однажды послал среди разных кусков агата и ляпис-лазури исполненный по обету агатовый цилиндр с надписью. Некоторое время спустя жрецам было приказано изготовить серьги из агата для изображения бога Ниниба. Жрецы были в растерянности, так как среди имевшегося необработанного материала не нашлось агата. Но приказ надо было выполнять, и нам ничего не оставалось делать, как распилить подаренный цилиндр на три части, тем самым получив три диска, на каждом из которых сохранилась часть изначальной надписи. Два диска долго служили серьгами бога: два фрагмента, которые причинили Вам столько неприятностей, - это части, оставшиеся от этих серег. И если Вы сложите их вместе, то найдёте подтверждение моим словам. Но третью часть Вы
После этих слов жрец исчез, а профессор тут же проснулся. Несколько секунд он боролся с желанием разбудить жену и немедленно рассказать ей сон. Наконец, учёный взял верх над мужем. Жена великодушно простила его, потому что утром он продемонстрировал ей надпись, изначально украшавшую цилиндр.
– «Богу Нинибу, сын Бэла и его господин Куригалзу, первосвященник Бэла, это преподнёс».
– Прочитала жена и с нескрываемым восхищением посмотрела на Германа. – Ты никогда не был ни магом, ни ясновидящим – можно сказать, что твой удивительный разум сделал блестящий каскад выводов, но, в первую очередь, возблагодари Гипноса за то, что он позволил тебе заглянуть в свой театр сна.
Глава 6. «ЯВЬ. Исчезновение Стаса Алкина»
Утром Дарья проспала. Обычно её будили родители, но сегодня проспали и они. Рано вскочил лишь Андрейка, младший брат Дарьи. Заглянув в комнату сестры и убедившись, что она крепко спит, он на цыпочках подошёл к письменному столу и, пошарив на нём, что-то сунул в свой карман. Потом так же бесшумно покинул комнату. Через несколько минут в неё ворвался отец.
– Даша, вставай! – принялся он тормошить безмятежно спящую девушку. – До начала уроков осталось двадцать минут.
Двадцать минут! Дарья вскочила с кровати и неверяще уставилась на часы. У неё есть максимум десять минут, чтобы собраться. Она едва не наступила на осколки. Без очков будет сложно. Даша терпеть не могла щурить глаза. Она безнадёжно махнула рукой – на то, чтобы расстраиваться, тоже не было времени. На секунду в голове вспыхнул какой-то яркий образ и тут же погас – времени не было абсолютно ни на что.
Она влетела в школу за одну минуту до звонка и едва успела войти в кабинет. Уже на месте она обнаружила, что оставила тетради ребят дома. Но ещё больше огорчило её отсутствие Стаса Алкина. Она со вздохом отметила в журнале, что его нет, и почему-то вспомнила огромную бабочку на раскрытой тетрадке. Это была тетрадь Стаса. А бабочкой был профессор Зигмунд Шмаль. «Присниться же такое!» - с улыбкой подумала Дарья и начала было вести урок, как взгляд её упал на окно, в котором среди витиеватых морозных узоров она увидела чётко обведённые линии висячих садов и в её ушах зазвенели, заговорили, засмеялись детские голоса. Она вздрогнула и отвела глаза. «Наваждение какое-то!»
Сегодня у Дарьи было восемь уроков. Объяснение нового материала требовало внимания и сосредоточенности, поэтому к концу рабочего дня прогулка с Гипносом осталась в её памяти чудесным красочным сном. «Никогда в жизни не снилось мне ничего подобного, - призналась она самой себе, - и никогда прежде я не чувствовала себя так хорошо». Она провела последний урок, а ощущение необычайной лёгкости и освобождения сохранилось, словно она и не работала весь день, а долго-долго спала и ей снились прекрасные сны. Она видела мир вокруг себя в ярких красках, всё улыбалось ей, и вчерашний разговор у директора больше не казался таким неприятным.
Школа опустела, в коридорной тишине гулко отдавались шаги одиноких учителей, засидевшихся за тетрадками, а теперь спешащими домой. Только в одном окошке продолжал гореть свет. Это был кабинет биологии. Преподаватель анатомии Евдокия Владиславовна угощала Дашу чаем с вишнёвым вареньем и рассказывала о том, как прошёл учебный день.
– Представляете, Дарья Алексеевна, они никак не оставят скелет в покое, - сетовала она на десятиклассников, разливая по чашкам ароматный чай, - когда в прошлый раз они сунули ему ножик меж челюстей и заставили «танцевать лезгинку», я ограничилась лишь замечанием. Но, увидев сегодня, как несчастный экспонат «моет» в кабинете пол, я стала безжалостной и поставила всем «двойки». Конечно, пострадали и те дети, которые не принимали в этом безобразии никакого участия, но никто не хотел сознаваться, так что я решила, что «двойки» для всех будут хорошим наказанием. Пусть знают, как измываться над учебными пособиями. Я же несу за них материальную ответственность! А эти недоросли стащили
– Евдокия Владиславовна, это же дети! – испуганно взглянула на неё Дарья. – Было бы наивно полагать, что в школе возможно найти покой. Мне казалось, Вы с удовольствием работаете учителем.
– Так-то оно так. Но иногда настолько всё раздражает, что я начинаю проклинать тот день, когда мне приснился этот заморочный сон!
– Сон? – поддалась вперёд Дарья.
– После выпускного бала я долго думала, куда поступить, - с охотой рассказала Евдокия Владиславовна, - у меня было на примете несколько институтов, и ночью с четверга на пятницу мне приснилось, что я беру книги в библиотеке педагогического университета. Существует поверье, что с четверга на пятницу сны обязательно сбываются, - пожилая учительница многозначительно умолкла и некоторое время сидела, задумавшись над чашкой чая.
– Значит, это была судьба, - решилась прервать её молчание Дарья.
– Какая судьба! Видно, моё подсознание уже давно настроилось на педагогическую деятельность, и во сне оформило своё желание.
– Вы придерживаетесь фрейдовской теории сновидений? – заинтересованно взглянула на неё Дарья.
– Во всяком случае, она больше похожа на правду, чем мистическая теория профессора Шмаля.
Дарья от неожиданности глотнула слишком много обжигающей жидкости и закашлялась.
– Зигмунд Шмаль – это же бабочка! – ворочая во рту распухшим языком, с трудом проговорила она. – Бабочка!
Евдокия Владиславовна внимательно посмотрела на неё и подлила чаю.
– Милая моя, ещё в начале учебного года я советовала Вам – не берите слишком много часов! Или опять проблемы с Алкиным? – сочувственно спросила она.
– Нет-нет! – уже пришла в себя Даша. – Расскажите мне об этом профессоре.
– А что о нём рассказывать? – пожала плечами Евдокия Владиславовна. – Зигмунд Шмаль – профессор медицины и психологии, председатель Общества психических исследований, - неизвестно ещё, что за исследования они там проводят. В конце девятнадцатого века было предано гласности сновидение одного профессора-ассиролога, в котором ему явился жрец и сказал, как расшифровать фрагменты агата, которые он нашёл в руинах вавилонского храма. Так вот, став председателем, Шмаль начал проводить свою политику и, опираясь на факты, подобные сну Германа Гилбрехта, утверждает, что можно добиться творческого результата в сновидениях каждого человека. Только вот широкая общественность пока что ещё не получила никаких научно подтверждённых доказательств, - скептически подвела итог Евдокия Владиславовна, - пусть даже Шмаля признают многие учёные круги.
– Значит, Вы не верите в то, что сновидения являются результатом странствия нашей души, пока тело спит?
– Ну, Дарья Алексеевна, Вы, человек двадцатого века, интеллигентный, образованный – неужели Вы сами в это верите? – с укором посмотрела на неё пожилая учительница. – Мне известно, что такой взгляд на сновидения пережил тысячелетия. Это фантазия первобытного человека впервые породила ложное и примитивное представление о мире – веру в существование сверхъестественных сил, а отсюда и возникло объяснение снам: их считали «приключениями души». Хотя давайте разберёмся, что же такое сон. Согласно науке, которой нас обучали в институте, сон – это разлившееся торможение, охватившее всю кору больших полушарий. Сон возникает в условиях, благоприятных для победы торможения над возбуждением. Во сне, когда заторможена подавляющая масса мозга, создаются условия для восстановления работоспособности его нервных клеток, и, кроме того, для отдыха всего организма. Давайте уж я Вам на пальцах объясню, чтобы окончательно развеять Ваши сомнения, - Евдокия Владиславовна решительно поднялась и направилась к стенду, увешанному учебными плакатами. Выбрав три, она повесила их на доску, потом отошла в сторону, давая коллеге возможность бегло ознакомиться с предметами её гордости. Дарья смотрела на пёстрые таблицы и схемы, и не чувствовала, чтобы что-нибудь становилось для неё ясным.