Подчинение

(Настоящий момент. Две недели пребывания).

Я чувствую его присутствие, прежде чем он начинает говорить.

– Ну, хорошо. Посмотри на себя.

Голос Стоунхарта ни с чем не спутаешь Скрипучий, как шелест сухих листьев, но такой же сильный, как самая сильная буря на Олимпе.

Моя спина напрягается, когда я слышу стуки лоферов, идущих по мраморном полу.

– Представительная,- размышляет

он. Я не спускаю глаз с колонны, находящейся прямо передо мной.
– Чистая. Хотя … пауза. Мне нужна будет вся моя сила воли, чтобы не повернуть голову.

… -Неутешительно измученна, - делает он вывод.

Мои руки сжимаются в кулаки. Удар ниже пояса.

Я не видела себя в зеркале в течение многих недель. Но могу себе представить, как я выгляжу. Я чувствую, что похудела, потеряла те женские линии, которыми когда-то обладало мое тело. Я вижу жилистые мышцы моего предплечья, когда поворачиваю запястье. Я могу почувствовать ребра, когда спускаю руку ниже моей груди. Я - ходячий скелет, лишенный еды, тепла и человеческого контакта, как какая-то кукла, о которой забывают на чердаке. А все это благодаря нему.

И этот ублюдок имеет наглость называть меня измученной?

Я поворачиваюсь в гневе, готовая разразится тысячей ругательств, которые накапливались в моей голове за все то время, что я была в плену — и резко останавливаюсь, когда осознаю, что он стоит совсем рядом со мной.

Джереми Стоунхарт - именно тот человек, которого я помню.

Его черные глаза расценивают меня с проникающей интенсивностью. Трехдневная щетина, покрывающая его щеки, выделяет его поразительный рот и угловатые скулы. Его волнистые волосы свободно уложены в случайном совершенстве. Ни одна прядь не выбивается из его прически.

Его костюм-двойка, шелк Армани сидит на теле, как вторая кожа. Талия аккуратна, плечи, широкие и высокие. Я забыла, насколько он высокий. В прошлый раз, когда я видела его, я была на каблуках.

Теперь, он в своей обуви, а я босиком. Стоунхарт возвышается надо мной, как злонамеренная гора.

– Выше нос, - шепчет он.

Его палец тянется к моей шее.

– Плечи назад. Умница. Ты хочешь казаться сильной, не так ли?

Он иронизирует. “Я знаю все о внешности, Лилли”. То, как он подчеркивает мое имя, заставляет меня чувствовать грязной. И я знаю, как мало пользы они принесут тебе”.

Он отдаляется. Я подаюсь вперед, не знаю то ли от импульса, то ли от инстинкта, я не знаю. Затем я вспоминаю об ошейнике вокруг своей шеи.

Я смотрю вниз на пол и понимаю, что я прямо на краю своей границы. Я делаю шаг назад, отчаянно избегая удара током. Мое сердце стучит, как барабан.

Стоунхарт рассматривает. Он смотрит на меня, затем на пол, а затем … улыбается.

– Лилли, - говорит он.
– Ты не должна бояться. Подписав контракт, тебе предоставлены определенные привилегии.

Он достает свой телефон и смотрит на потолок.

– Посмотри.

Прикосновением пальца он выключает все огни. Я все еще вижу его, обрисованный в общих чертах светом его экрана. Он нажимает что-то на телефоне, и странный, темно-фиолетовый свет, который я никогда не видела здесь прежде, заполняет комнату.

Стоунхарт кладет телефон назад в свой карман. Ультрафиолетовый свет делает белоснежными его зубы и глаза, это единственное, что видно, когда он говорит. Это заставляет его быть похожим на неземное существо.

– Смотри на пол, Лилли. Ты видишь что-нибудь необычное?

Я сглатываю, прежде чем ответить.

– Нет.

– Ты не видишь?

Он кажется смущенным.

– Ах! Конечно.

Его ехидная улыбка открывает его белые зубы, когда Стоунхарт снова достает свой телефон. Он делает что-то, чего я не вижу, и внезапно тонкий красный круг, приближается ко мне по полу. Он останавливается прямо на краю моей границы.

– Ты знаешь что это, Лилли?

Его тон заставляет кровь отхлынуть от моего лица. Нет. Но, не трудно догадаться. Я качаю головой, отказываясь отвечать.

– Ну-ка, - говорит Стоунхарт.
– Я уверен, что ты знаешь. Взгляни.

Я качаю головой сильнее, заставляя мои волосы качаться в моих глазах. Я не отступаю до тех пор, пока мраморный луч не касается моих лопаток. Может быть это всё мое воображение, но красный круг, кажется, пульсирует, сжимается и расширяется.

Мои пальцы сжимают ошейник. Я тяну его, но всё безрезультатно.

Стоунхарт щелкает языком. Фиолетовый свет исчезает, и с ним лазерный круг. Верхние огни возвращаются.

– Лилли, - говорит он.
– Иди сюда.

Мои глаза расширяются от ужаса, когда я смотрю на него. Он вне моей границы!

– Нет, - выдыхаю я.

– Лилли! Однажды я уже говорил тебе, что ненавижу повторяться.
– он слегка прикрывает глаза.
– Или ты забыла?

Проклятие! Я думала, что эти игры власти закончатся, когда я подпишу контракт!

– Нет, - я собираюсь с силами.
– Но я не могу. Вы слишком далеко.

Порочная улыбка появляется на его красивых губах.

– Ты отказываешься подчиняться?

Я качаю головой. Ошейник подобен живой петле.

– Я не могу — Вы слишком далеко!

– Да?- Стоунхарт кажется удивленным. Он держит обе руки, в то время, как его глаза проделали путь от его ног ко мне.

– Не похоже, что я очень далеко, не так ли? Нет никакого физического барьера, затрудняющего твой путь.

Желчь поднимается в горле, услышав эти проклятые слова, произнесенные вслух. Никакого физического барьера.

Он делает шаг ко мне.