Поддельный шотландец. Дилогия
Шрифт:
– - И не имеете ни малейшей причины стыдиться, -- отвечал он одобрительно, -- так же как и бояться последствий, если будете впредь осмотрительны.
– - С вашего позволения, милорд, -- возразил я, -- меня нелегко запугать.
– - Уверяю вас, что вовсе не хочу вас запугивать, -- продолжал он.
– - Но давайте займемся допросом. Предостерегаю вас: не говорите ничего, не относящегося к моим вопросам. От этого в значительной степени будет зависеть и ваша безопасность. Есть границы и моей власти.
– - Постараюсь во всём последовать вашему совету, милорд, -- сказал я.
Он положил на стол чистый лист бумаги и написал заголовок.
– - Из ваших слов явствует, что вы были в Леттерморском лесу в момент рокового выстрела, -- начал он.
– - Было это случайностью?
– - Да, чистой случайностью, -- сказал я.
– - Каким образом вы вступили в разговор с Колином Кемпбеллом?
– - спросил он.
– - Я не вступал с ним в разговор, он первым обратился ко мне с вопросом кто я и что здесь делаю, -- ответил я.
– - Гм...
– - сказал он записывая, -- а куда же вы направлялись в тот момент?
– - В Охарн, к Джеймсу Стюарту.
– - Вот ведь, -- с досадой ответил он, отбросив перо, -- только этого не хватало для полного счастья. Не могли бы вы не упоминать эту семейку без особой необходимости?
– - Я думал, милорд, что в подобном случае все факты одинаково существенны, -- возразил я.
– - Вы забываете, что мы теперь судим этих самых Стюартов, -- многозначительно ответил он.
– - Если нам придется когда-нибудь судить вас, то будет совсем другое дело: я тогда буду настаивать на вопросах, которые теперь согласен обойти. Однако покончим: в предварительном показании мистера Мунго Кемпбелла сказано, что вы немедленно после выстрела побежали наверх по склону. Почему это случилось?
– - Я побежал не немедленно, милорд, и побежал потому, что увидел убийцу.
– - Значит, вы увидели его?
– - Так же ясно, как вижу вас, милорд, хотя и не так близко.
– - Вы узнали его?
– - Я мог бы теперь его узнать в лицо, но ранее никогда не видел.
– - Ваше преследование, значит, было безуспешно, и вы не могли догнать убийцу?
– - Не смог, хотя был близко.
– - Он был один?
– - Один.
– - Никого более не было по соседству?
– - Неподалеку в лесу мне встретился Алан Брэк Стюарт.
Прокурор опять положил перо.
– - Мы, кажется, играем в кто кого перетянет, -- сказал он. -- Боюсь, что это окажется для вас плохой забавой.
– - Я только следую вашему указанию, милорд, и отвечаю на ваши вопросы коротко и по существу, -- отвечал я.
– - Постарайтесь одуматься вовремя, -- сказал он.
– - Я отношусь к вам с самой нежной заботой, но вы, кажется, нисколько этого не цените. И если только не будете впредь осторожнее, всё может оказаться бесполезным.
– - Я очень ценю вашу заботу, но думаю, что вы не понимаете меня, -- отвечал я спокойным тоном, хотя понял, что сейчас предстоит основная схватка.
– - Я пришел сюда, чтобы дать показания, которые могли бы вас убедить, что Алан Брэк не принимал никакого участия в убийстве Гленура Кэмпбелла.
Прокурор с минуту казался в затруднении; он сидел с поджатыми губами и бросал на меня взгляды разъярённой кошки.
– - Мистер Бэлфур, -- сказал он наконец, -- я говорю вам ясно, что вы идете неверным путём и от этого могут пострадать ваши собственные интересы.
– - Милорд, -- отвечал я, -- я в этом деле так же мало принимаю в соображение свои личные интересы, как и вы. Видит бог, у меня только одна цель: я хочу, чтобы восторжествовала справедливость и были оправданы невинные. Если, преследуя эту цель, я вызываю ваше неудовольствие, милорд, то мне придется скрепя сердце примириться с этим.
При этих словах он встал со стула, зажёг вторую свечу и некоторое время пристально глядел мне в глаза. Я с удивлением заметил, что лицо его изменилось, стало чрезвычайно серьёзным и, как мне показалось, почти бледным.
– - Вы или очень наивны, или, наоборот, чрезвычайно хитры, и я вижу, что должен обращаться с вами более доверительно, -- сказал он.
– - Это дело политическое, да, мистер Бэлфур, приятно нам это или нет, но дело это политическое, и я дрожу при мысли о том, какие последствия оно может вызвать в стране. К политическому делу -- мне вряд ли есть надобность говорить это молодому человеку с вашим образованием -- мы должны относиться совсем иначе, чем просто к уголовному. Salus populi suprema lex* -- принцип, допускающий большие злоупотребления, но он силён той силой необходимости, которую мы находим в законах природы. Если позволите, мистер Бэлфур, я объясню вам это подробнее. Вы хотите уверить меня...
– - Прошу прощения, милорд, но я хочу уверить вас только в том, что могу доказать фактами, -- сказал я убеждённо.
– - Тише, тише, молодой человек, -- заметил он примирительно, -- не придирайтесь к словам и позвольте человеку, который мог бы по возрасту быть вашим отцом, употреблять свои собственные несовершенные выражения и высказать собственные скромные суждения, даже если они, к несчастью, не совпадают с суждениями мистера Бэлфура. Вы хотите уверить меня, что Брэк невиновен. Я придал бы этому мало значения, тем более что мы не можем поймать его. Но дело не только в этом. Допустить, что Брэк невиновен -- значит отказаться от обвинения другого, совершенно иного преступника, дважды поднимавшего оружие против короля и дважды прощённого, сеятеля недовольства и бесспорно -- кто бы ни произвел выстрел -- инициатора этого дела. Мне нет надобности объяснять вам, что я говорю о Джеймсе Стюарте.