Подгоряне
Шрифт:
Такая привычка осталась у дунайцев со времен татаро-монгольского нашествия.
Ведь и самого Никэ подобрала у нас, выкрала девка с Дуная!..
Отец подмигивает мне. Потешается над растерянностью мамы. Она верит
каждому его слову. Косит отец глазом и в сторону Никэ: как запоет он, когда
его красавица привезет с Дуная не ожидаемого мальчика, а девочку? Никэ
отмахивается от отцовских шуток, но и он чувствует себя неспокойно. Думает о
чем-то, перебирает что-то в своей голове. Задумывается глубоко и мама,
прикидывает что-то в уме. Оказывается, она вычисляет: на каком месяце
родятся мальчики, а на каком - девочки. Потом начинает вспоминать все
последние сны невестки, разгадывать, за каким что следует ожидать. После
глубокомысленных счетов и пересчетов допытывается у Никэ, не тянуло ли его
жену на квашеную капусту или на соленый огурчик, когда была на сносях. Слово
"беременная" для мамы было чуждым, и она никогда не пользовалась им. По
тому, чего более всего хотелось съесть беременной женщине, какие сны чаще
всего она видела, в какой день и час произошло зачатие, мама пытается точно
определить, какого пола будет ребенок: мужского или женского. Мама злится на
младшего сына за то, что тот не может вспомнить ни про последние сны своей
супруги, ни про то, на какую еду ее больше всего тянуло, когда она была в
положении, ни про то, в какой день и час она "понесла" от него,
– Вот вы все такие, мужчины!
– гневалась ма-. ма, - Вам бы только
удовольствие получить!.
– Да оставь ты его в покое! Что привязалась?
– подливавший все время
масло в огонь отец теперь старается погасить его.
– Тебе-то не все равно,
будет у Никэ сын или дочь? Лишь бы дитя росло в огороде! Я вот молчу, не
гадаю на кофейной гуще, хотя отлично знаю, что привезет наша сношенька
девочку, если даже у нее родится мальчик! Так повелось там с
татаро-монгольских времен..,
Успокоил, называется.
– Оно бы лучше, девочка, - решает вдруг мама.
– Мне вот бог не дал
помощницу. Одни вот эти, - она кивает на нас с Никэ, - озорники
повылуплялись... Может, хоть на старости лет господь даст мне внученьку.
То-то будет радость для меня!
– Ишь о чем она размечталась!
– ухмыляется отец.
– Доверит тебе сноха
свою дочку! Держи подол шире!..
– Ну, давайте сперва купим лошадь, а потом уздечку! - вспылил вдруг
Никэ. Он давно уловил отцовскую иронию и не обрывал родителя лишь потому,
что сам радовался его редкому веселью: роль дедушки явно пришлась по душе
отцу.
– Нет, Никэ, коня не приведешь с базара без уздечки!
– говорит он со
значением.
– Хотя бы телеграмму дала, - сокрушается мама.
В тревогах и шутках проходило время в нашем доме. Тревожного, пожалуй,
было побольше. Однако после телеграммы, подписанной тестем и тещей Никэ,
братьями и сестрами жены, дядюшками ее и тетушками, телеграммы, из которой
брат узнал, что все там, на Дунае, обошлось благополучно, что все женины
родственники поздравляют его с рождением "лесного гайдука", брат мой вошел в
прежний ритм жизни и, кажется, с еще большим пылом отдавался футбольным
баталиям.
Сама телеграмма, может быть, представляла собой документ уникальнейший.
Текст умещался в двух строчках, зато подписи под ними потребовали около трех
страниц. Последнее обстоятельство немножко рассердило брата. Вместо
перечисления бесконечных родственников автор или авторы телеграммы могли бы
сообщить, сколько весит ребенок, на кого похож, как чувствует себя молодая
мать.
Мама, напротив, была очень довольна тем, что под телеграммой
подписалось чуть ли не полсела: значит, рассуждала она, там живут добрые,
заботливые и, главное, честные люди - не подменили мальчика девочкой. А если
Никэ не терпится поскорее узнать, сколько весит его сын, на кого он похож,
пускай седлает свой мотоцикл и мчится туда, на Дунай, Это лучше, чем глазеть
целыми вечерами, как двадцать бугаев гоняются за одним мячом. Так что пускай
едет да поглядит на жену и сына. На этот раз она более решительно отогнала
Никэ от телевизора. Передача "Сельский час" была для нее вдвойне приятна:
репортаж об окончании жатвы велся с юга, как раз из тех мест, откуда родом
была ее сношенька.
Что и говорить, мама была бесконечно счастлива, так же, впрочем, как и
отец.
2
Празднование Последнего Снопа проводилось по-новому. Выстраивались в
одну линию все комбайнеры и шоферы передовых хозяйств. Наряженные во- все
новенькое, они были повязаны полотенцами, которые своими концами свисали до
самой земли. Победители соревнований, те, что заняли первые три места по
району, стояли с надетыми на шею венками, сплетенными из колосьев пшеницы. В
их честь играли туш, причем делали это для каждого, когда ему вручались
подарки: телевизор, холодильник, радиоприемник, стиральная машина, отрезы
дорогой материи на костюм, огромный, размером с тележное колесо, калач,
конвертики с "наличностью" - да мало ли еще что!
Юные девушки в национальных костюмах и пионеры, похожие на живые цветы