Подгоряне
Шрифт:
дедушку, как бы ища у них защиты, спрашивая одновременно: не на свою ли
погибель он запел там, в овраге?
Художественный руководитель совхозного духового оркестра взял баян из
рук Ванюшки, пробежал натренированными пальцами по его клавишам, выдал
несколько разных мелодий, а затем заиграл вальс Иоганна Штрауса "Голубой
Дунай". Вальс распрямил складки на лицах взрослых, лица эти посветлели,
сделались теплей и мягче. Растроганная до слез дивной мелодией, Вероника
сказала
– Иди уж, сатаненок!.. Зачем мучаешь добрых людей!
– Не пойду!.. Сказал - не пойду, и не пойду!-
– Конечное дело - какая же коза добровольно пойдет на базар!
– Георгий
Негарэ стоял посреди избы с кувшином в руках, угощал собравшихся и какое-то
время не вмешивался в разговор. А теперь заговорил и он. - Я, Ванюшка,
засуну тебя в мешок и сам отнесу в каларашскую музыкальную школу. Завяжу
тебе глаза и отнесу так, чтоб ты не нашел дороги обратно. Понял?
– А кто тебе будет пасти корову?
– воскликнул смышленый мальчишка.
Корова принадлежала Георгию Негарэ, и Ванюшка знал, что такие люди, как
его дедушка, не расстаются легко со скотиной. Если совхоз перепашет все
овраги, все поляны и лесные просеки, то все равно Георгий Негарэ не
останется без коровы на дворе. Внука не было на свете, когда этот двор
ломился от скотины: коров, волов, овец и свиней. Не знал Ванюшка и того, что
из-за этой живности его бабушка угодила аж в Читинскую область, за тридевять
земель от родного села, разделила там участь с другими зажиточными
земляками, которых называли кулаками, И его собственная жизнь теснейшим
образом переплетена с бабушкиными странствиями, поскольку бабушка совершала
их не одна, а со своей дочерью Вероникой. Ванюшка не мучился оттого, что
мальчишки часто напоминали ему о том, что мать принесла его в подоле, что он
незаконнорожденный. Эка беда! Крепенький, как молодой дубок, Ванюшка мог
постоять за себя, повергал наземь даже тех школьников, которые годами были
старше его, А вне школы, в тех самых степных оврагах, его сверстники вели
себя иначе, они не только не задирали Ванюшку, а искали дружбы с ним. Не
намекали и на девичью "промашку" его матери. Лишь удивлялись, почему Ванюшка
носит фамилию мош Петраке. Разве в Сибири не было других фамилий?.. Ведь мош
Петраке не был женатым человеком, и фамилия его Лефтер - чем же она лучше
Негарэ? Вырастет Ванюшка, и к нему перейдет неизбежно и прозвище мош
Петраке - Козел. А что хорошего в такой кличке?! Все, завидя парня, будут
орать: "Ванюшка-Козел пошел!" Сам же Ваня мало задумывался над тем, почему
он носит фамилию Петраке. Один из самых бойких
объяснял это тем, что у незаконнорожденных детей нет отца, а потому и нет
фамилий - такие должны носить фамилию своей матери, точнее - ее отца. Но в
таком разе Ванюшке следовало бы называться Иваном Негарэ, так почему же
все-таки ему прилепили фамилию мош Петраке-Козла? Лефтер - куда хуже Негарэ.
Лефтером зовут человека, у которого ни гроша в кармане. А Негарэ - особый
сорт травы, из которой делают щетки, чтобы белить стены домов...
Обо всем этом размышляли мальчишки у степного костра, где пекли
кукурузу. Ванюшке трудно было разобраться во всех этих жизненных
хитросплетениях. Не мог он взять в толк и то, что мош Петраке любил его
бабушку, а потому и последовал за ней в Сибирь добровольно. Ванюшка слышал
что-то такое, но даже не пытался по-настоящему вникнуть в суть дела, да это
пока что лежало за пределами его детского умишка. Для него был один
дедушка - это Георгий Негарэ. Вот ему-то как раз и нанес он неожиданный удар
"ниже пояса" своим хитро рассчитанным вопросом: "А кто тебе будет пасти
корову?"
Ванюшка рассчитывал и на эффект. Он думал, что от его удара дедушка
рухнет на лавку в полной растерянности. Но получилось нечто действительно
неожиданное, но только уж для внука: дедушка расхохотался. Хохот его был
таким гулким, каким он бывает, когда человек находится в пустой бочке:
Негарэ обладал не только несокрушимой физической силой, но и могучим басом,
– Х-хо-хо-хо!.. О корове моей вспомнил, негодник!.. А ты о ней не
печалься, Ванюшка!.. Будем пасти по очереди... лишь бы сохранить ее во
дворе!.. Не умрет наша буренка с голоду!..
Слова деда малость смутили внука. Ванюшка хорошо знал, что с той поры,
как перепахали все луга, долины и отлогие балки, люди были поставлены перед
необходимостью решать сложный для них вопрос: либо вовсе отказываться от
скотины (многие так и поступили), либо искать выход из затруднительного
положения.
И выход был найден: пасти коров по очереди. Каждый хозяин должен был
пятнадцать дней в году пасти свою и чужих коров по оврагам и другим не
поддающимся распашке местам. Владельцы коров разделялись на двадцатидворки,
поскольку с таким количеством рогатого скота можно проникнуть в самые
"гиблые", тесные уголки, не повредив совхозных угодий. Листья дикой моркови,
черемша, пырей, молодые побеги кустарника, зеленая травка на маленьких
лужайках и полянах, кулижки травы в лесных просветах, сочные листочки