Подгоряне
Шрифт:
прессами, дробилками, с колоссальными емкостями. Стеклянные трубы толщиною с
рукав вились поверх погребов. Запах винных дрожжей витал незримо вокруг
завода, выросшего на месте сгинувших в Лету помещичьих погребов. Судя по
свежим пристройкам, винзавод расширялся. Одна за другой подкатывали огромные
машины и сгружали камень, цемент, бочки, амфоры, прессы, дробилки,
металлические трубы и другое оборудование. Толстенные, похожие на шеи
драконов, гофрированные шланги подавали горячую воду. Никто тут не оставался
без дела. Одни мыли бочки, другие обмывали горячей водой прессы и дробилки,
третьи монтировали новое оборудование. Всюду шла работа.
В этом людском муравейнике я находился около двух часов, пока не
повстречался с Алексеем Иосифовичем Шереметом. Подсказка брата, где я мог
увидеть секретаря райкома, не помогла мне: к моему приезду Шеремета у опушки
леса уже не было. Может быть, он в это утро вообще не приезжал туда и
угощался генеральской ухой, а не котлетами, которые привозил с собой на
место стройки? Котлеты с чесноком могли быть и плодом выдумки Никэ: братец
мой соврет - недорого возьмет!.. Шеремету с его постоянной спутницей -
язвой - только прочесноченные й проперченные котлеты и есть!..
– Ну, что там у тебя слышно, Фрунзэ? - сразу же спросил Алексей
Иосифович, стараясь перекричать шумы машин.
– Плохо слышно... потому что ничего не слышно!
– так же громко ответил
я.
– После уборки винограда придется, видно, мне взяться за тебя.
– Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
– Знаю я эту пословицу, Фрунзэ. Говорю: управимся с виноградом, тогда
постараюсь разобраться в твоем деле. А сейчас все внимание винограду.
Пригласили студентов, собрали учителей и старшеклассников из всех школ
района. Выделили каждому по гектару. Один гектар - фуражке, другой -
косынке. Многих горожан двигаем сюда, даже пенсионеров потревожили. Словом,
всеобщая мобилизация! Не остались в стороне и мы с женой. Взяли по гектару в
Чу-луке.
– Почему не в Кукоаре?
– К вам приедут студенты из Кишинева. А мы с районными работниками
будем убирать урожай в Чулуке. Так-то вот, Фрунзэ! А ты мне тут о
сказочке...
4
На этот раз за рулем машины сидел шофер, молчаливый парень, как и все
шоферы больших начальников. Он разрешил себе лишь спросить:
– Куда едем?
– В винокурню мош Иосуба!
– сказал Шеремет.
– Ты, видно, забыл, что в
Кукоаре мы имеем еще один винзавод?
От Питарского леса до нашего села - рукой подать. Спуститься с пригорка
в долину - и вот она, Кукоара. Через несколько минут мы остановились перед
двором Иосуба Вырлана.
Шофер подкатил машину к самому забору, в тень, открыл одну дверцу и
сейчас же погрузился в чтение какой-то книги - и тут он ничем не отличался
от других водителей легковушек.
Алексей Иосифович начал свой неожиданный визит с осмотра ворот Иосуба.
Скорее это были царские врата, а не ворота. Железные, выкрашенные чуть ли не
во все цвета радуги, они дразнили всех прохожих и проезжающих своим
вызывающе-кричащим видом. Шеремет подергал за железное кольцо калитки и стал
кричать:
– Гостей принимаешь, мош Иосуб?.. Ты где?
За высоченным забором и коваными воротами молчали.
– Капитан Иосуб!.. Ну, покажись же наконец!
Двор продолжал безмолвствовать. Мы стали подтягиваться на руках и
сквозь заостренные зубья верхней решетки ворот заглядывать во двор мош
Иосуба. Так, тыкаясь то в одну, то в другую сторону, мы наконец на одном из
столбов обнаружили выразительную надпись: "3 в а н о к". Нетрудно было
определить, что сделана эта надпись рукою самого хозяина. Мы же не
догадались поискать ее сразу же по приезде, тогда бы нам не пришлось
беспомощно топтаться возле ворот и карабкаться к их вершине, увенчанной
грозными железными пиками. После того как мы нажали на кнопку этого "зван к
а", послышалось хлопанье двери в самом доме. Засим появилась огромная
лысина. Издали казалось, что Иосуб несет на голове маленькое блестящее
корытце с белым вином.
– Кажется, турок сдает свою крепость!
– засмеялся Шеремет. - Да ты
поскорее, мош Иосуб!
– Иду, иду!.. Поясница что-то разломилась - не могу бежать! -
ответствовал со двора Иосуб. Кажется, его в самом деле прихватил радикулит.
Ступал он по земле осторожно, а поясница у него была повязана толстым
шерстяным кушаком. Иосуб Вырлан пригласил нас в дом. По лицу его было видно,
что появление Шеремета не доставило ему большой радости.
– Ты еще не привел из леса свою бабку?
– Не хочет она идти сюда, товарищ секретарь!.. Она ведь сумасшедшая.
Кормится одними грибами-поганками, мухоморами, значит... Чокнутая малость,
говорю...
– М-д-а-а... Небось трудно без бабы в твоих-то летах. Старость - не
радость.
– Знамо, трудно, - согласился Иосуб.
– Пожарные дела меня выматывают
до смерти. Цельными днями мотаюсь по селу. Оставляю дом без присмотру...