Подобие жизни
Шрифт:
Горохов возмутился:
— Вы знаете, что мы пережили? Как я мог её одну оставить? Она подругу потеряла, а тут ещё и это…
— Ну так и отвёз бы её к родителям, — пожал плечами Влад. — Я всё понимаю, но работа есть работа. Сейчас дождёмся включения, найдём нужные сведения и вперёд. А если нам на окраину лететь? Или ещё чего похуже? Ты будешь думать о её безопасности, а не о деле.
— Да, вы правы, наверное, — опустил голову парень. — Я как-то не подумал.
В комнату заглянул Михаил:
— Всё готово. Владислав Александрович, если я здесь идентифицируюсь, не возникнут ли вопросы? Мне-то всё равно, но что с вашей репутацией будет?
— Ничего не будет, не волнуйся. Оформлю официальное приглашение на правах представителя более высокого соцрейта. Ты не мог бы на кухне посидеть? Можешь перекусить, бери всё, что найдёшь. Нам с Трофимом кое-что обсудить нужно.
Едва инженер исчез за дверью, Влад спросил:
— Тебе не кажется, что спец по технике — прекрасное дополнение к двум сыщикам?
— Ну, наверное, — неуверенно ответил Горохов.
— Рассмотри кандидатуру Миши. Доброе дело сделаешь.
— Но он же маргинал.
— И что? — прищурился Кондратенко. — Я тебе рассказывал его историю. Если поможешь ему выбраться оттуда, более верного и благодарного человека не найдёшь. Да и платить можно гораздо меньше, чем высокорейтинговым. Ты же не переставая говоришь о равенстве возможностей и социальной несправедливости.
— Да, именно поэтому и открыл сыскное агентство, чтобы помочь.
— Кому конкретно? Парень, нет ничего тупее, чем помогать всем и сразу. Это невозможно. В итоге не поможешь никому. Начни с малого.
— Я ведь не против, но…
— Он давно не пьёт.
— Ладно, — сдался молодой овер, — я с ним поговорю. И если он действительно такой, каким вы мне его описываете, подумаем о трудоустройстве.
— Миша, иди сюда! — повысил голос сыщик.
Едва инженер зашёл в комнату, у всех защипало в запястьях, а индикатор подключения виртокресла замигал. Сеть включилась. А вот управитель продолжил безмолвствовать.
— Шесть тысяч пятьсот двадцать один. Четверо дошкольников. Так что да, проблема глобальная.
Сидящий в кресле Иван Сергеевич выглядел очень плохо. Он явно не спал этой ночью. Визуализатор безжалостно показывал глубокую морщину между бровей и воспалённый живой глаз. Оптический протез отсутствовал, пустая глазница с торчащими проводками выглядела жутко.
— Ищут слабые места в кодах управителей. Был разговор о том, что их вообще пока включать не надо, но это же крах всего! Поэтому через час всё вернут. Говорят, риск оправдан. Все погибшие на момент смерти были в Виртограде, а его-то как раз закрыли на неопределённый срок. Для гражданских. Но хрен я в него заходить буду, даже по работе, лучше уволюсь к чертям!
— Вань, ты же понимаешь, что дело не в управителях. Иначе не выдрал бы свой милый глазик, — покачал головой Кондратенко.
— Да знаю я! — воскликнул начслед и по привычке покосился на потолок, хотя сейчас за ним ничто не следило. — Все жертвы с протезами конечностей или органов. Я так рад, что мы на тот момент с женой в реале скандалили.
— Вообще все? — вмешался в разговор Трофим. — Может, есть кто-нибудь с дубликатами, выращенными из стволовых клеток?
— Нет, — устало ответил Иван Сергеевич. — Как и абсолютно здорового ни одного.
— А нам-то ты зачем звонишь? — спросил Владислав.
— Как зачем? — удивился собеседник. — Какие бы между нами тёрки не существовали, я прекрасно помню об обстоятельствах последних дел, которые ты расследовал.
— Ой, ли! — скрестил руки на груди бывший полицейский. — Они ж все закрыты с твоей подачи!
Иван поморщился, как от зубной боли:
— Не надо мне тут. Ты сам всё понимаешь. Я и сейчас звоню только потому, что управитель не слышит и не видит. Ночная катастрофа связана с твоим Петуховым, только идиот не поймёт. А у меня руки связаны, наверху по-прежнему не хотят признавать проблему.
— Но почему? — воскликнул Горохов. — Зачем это скрывать? Может, какая-нибудь семья оверов замешана?
— Вот вы это и выясните. Я скину всю информацию по инциденту.
— Мараться не хочешь?
— Не хочу. Удачи.
Начслед прервал соединение.
— Ну что, практикант? Точнее, шеф. Приступим? — Кондратенко похрустел пальцами и вошёл в Сеть. — Для начала выясним всё возможное о жене твоего дяди.
Глава 34
Прежде чем продолжить расследование, решили развести по домам тех, кому в этом участвовать необязательно. Михаил вернулся на окраину с радостью — Горохов всё же оформил его в штат и даже перегнал несколько тысяч баллов в счёт будущей зарплаты, чтобы семейный рейтинг инженера поднялся выше порога маргинальной социальной группы. Поэтому безмерно счастливый мужчина спешил обрадовать жену. Покинуть жилище у Стены, правда, семейная пара пока не могла, но зато они получали право бесконтрольного выхода из гетто и возможность работать в Сети. Трофим хотел помочь с поиском недорогой арендной квартиры в бюджетном районе, но Владислав запретил, сказав, что возможность работать и зарабатывать и есть главная помощь. Всё остальное — подачка, которая может взрастить в человеке любовь к халяве. Горохов послушался, но втайне от бывшего наставника перевёл на счёт Михаила ещё немного, воспользовавшись правом овера на анонимную благотворительность.
А вот от Самохиной избавиться не получилось. Девушка раскричалась, едва услышала вопрос о том, куда её отвезти — к родителям или домой:
— Я хочу с вами! С какой стати вы меня выпроваживаете?! Дурочку нашли, да? Тут такое творится, а меня в сторонку? А потом фиг дождёшься правды!
— Госпожа Лариса, ваша агрессия неуместна, — Мэри протянула руку и схватила девушку за шею.
— Отвали, железяка! — засипела, отбиваясь, Самохина.
— Мэри, отбой! — вскочил со своего места Трофим, но тут же снова сел — во флаере хоть и было просторно, позу «во весь рост» высота потолка не предусматривала.
Андроид убрала руку, но напряжённая поза говорила о том, что в любой момент захват может повториться.
— Немедленно уравняй Лару в правах с Кондратенко, — звенящим от гнева голосом сказал Горохов.
Робот расслабилась и дружелюбно улыбнулась девушке.
Владислав не выдержал:
— Парень, ты что творишь? Ты гражданку Самохину знаешь пару дней! Может, ещё и доступ к своему счёту дашь, и ключи от усадьбы?
— Это моё дело, — огрызнулся молодой овер, — захочу, дам и то, и другое.