Подполье на передовой
Шрифт:
– Я тоже за это, - решительно поддержал Юнашев.
– Ну, хорошо, остаться здесь. А что мы выигрываем? Есть где отсиживаться, сложа руки? А чем питаться? Где наше оружие для борьбы? Разведку мы еще можем вести, а вооруженную борьбу, как?
Островерхов задумался. Милый мой Карпов. Не горячись. Кое-что есть у нас...
– мысленно рассуждал он.
– Есть, дорогой Сергей, у нас и склад оружия, и взрывчатка, и склад медикаментов. Два радиоприемника, которые позволяют принимать сводки Совинформбюро. Имеются три пишущие машинки, чтобы печатать эти сводки и превращать их в листовки.
Присутствующие тоже сидели
– Что оставаться надо и продолжать борьбу - на этот счет у меня теперь сомнений уже нет. И вот что еще, товарищи, - голос Степана звучал строго и требовательно.
– Я должен сообщить вам, что секретарь крайкома партии Егоров считает, что мы больше принесем пользы делу, находясь здесь, в подполье на передовой. Он предлагает активизировать диверсионно-разведывательную деятельность в тылу врага и усилить политическую работу среди населения. Об этом же говорится в письме-обращении крайкома партии к населению временно оккупированной территории. Мы должны снабжать партизанский штаб разведывательными данными.
***
Анапское соединение партизанских отрядов, которым командовал А. Егоров, состояло из семи отрядов: трех отрядов Анапского района, Темрюкского, Варениковского, Щербиновского, Камышеватского отрядов. Действовали они в районе Новороссийск - Баканская - Варениковская - Гостагаевская - Натухаевская - Крымская. В отрядах насчитывалось около 400 человек.
На протяжении тринадцати месяцев боевых действий партизан Анапского соединения, рассказывается в донесении А. Егорова краевому штабу партизанского движения, немецкое командование вынуждено было отвлекать силы с фронта для борьбы с партизанами. Особенно это чувствовали немцы в феврале - марте 1943 года, когда после разгрома немецкой группировки под Сталинградом Советская Армия начала наступление на Северо-Кавказском фронте и были взяты Краснодар и Ростов. На Кубанском плацдарме было заперто около 500 тысяч немецких солдат и офицеров, а 17-я немецкая армия, боясь, окружения, должна была по приказу командования отступать па Таманский полуостров.
В это время боевые действия партизан за "Голубой линией" - нападение на немецкие группы, обозы, разрыв коммуникаций, подрыв мостов, железнодорожных линий, повреждение связи - безусловно, наносили серьезный урон немцам, ослабляли их боевую мощь.
Действиями партизан руководили подпольные партийные комитеты. 16 августа 1942 года бюро крайкома КПСС провело совещание командиров и комиссаров партизанских отрядов по вопросам развертывания активной деятельности в тылу врага, создания подпольных организаций и групп. В годы временной немецкой оккупации Краснодарского края крайком партии находился в Сочи. Он издавал газету "Большевик", выпускал листовки и воззвания к жителям оккупированных районов Кубани и с помощью связных доставлял их в населенные пункты. Нередко для этой цели использовалась фронтовая авиация Черноморского флота и фронтовая авиация 18-й армии. Всего для населения оккупированных районов крайком партии выпустил 18 номеров газеты "Большевик" тиражом свыше 100 тысяч экземпляров.
В партизанском соединении А. Егорова издавалась газета "Новороссийский партизан" и через связных доставлялась в населенные пункты, в Новороссийск. Выпускались листовки "К гражданам Новороссийска, Анапы, Верхнебаканского района". В них был призыв - "Помогайте
Группа Степана Островерхова работала на отряд Егорова, а через него - на командование Красной Армии. Подпольщики сообщали партизанам сведения о расположении и планах немцев. Периодически через связных Егоров давал Островерхову поручения.
...Вот и сейчас связные передали письмо от Егорова. Познакомив подпольщиков с его содержанием, Островерхов сказал:
– Обратите внимание на призыв крайкома партии: "активизировать диверсионно-разведывательную деятельность в тылу врага и усилить политическую работу среди населения". Задание, по-моему, ясное. Наше дело - найти и применить конкретные формы этой работы. И еще: в письме сурово осуждается медлительность в создании широкой сети подполья. Считаю, что это касается и нас. Того, что мы сделали, еще мало.
Степан Григорьевич прошелся по тесной комнатушке, остановился против Карпова и, глядя на него в упор, спросил:
– А ты настаиваешь увести в горы с трудом сколоченную, проверенную и закаленную группу подпольщиков. Вправе ли мы так поступить, даже почуяв опасность?
Все время молчавший Свиркунов вдруг вскочил с места, стремительно двинулся к Карпову и ехидно спросил:
– Где твоя храбрость? На словах герой, а как до драки доходит - в лес, в горы, в кусты, значит?
Карпов резко встал и, стиснув зубы, медленно процедил:
– Ты что, трусость мне приписываешь?
– Отставить!
– рубанул Островерхое.
– Это что за анархия?
– На каком же ты основании...
– начал было Сергей.
– Отставить, - жестко, но не громко повторил Островерхов.
– Вот и я говорю, не нравится ему приказ выполнять. Боится - вот и осторожничает, - скороговоркой выпалил Свиркунов.
Островерхов круто обернулся к нему:
– Больно ты прыткий на характеристики, Свиркунов. Осторожность - это не стремление уйти от опасности. Карпов прав по-своему, как строевой командир. Над отрядом нависла опасность удара из засады, и он принимает решение вывести отряд из-под удара. Ну, что ж, в боевой обстановке, в условиях регулярной воинской части или партизанского отряда, видимо, так и следовало бы поступить. А?
– Точно, - откликнулся Юнашев.
– Ну, вот. Но дело в том, что у нас не тот случай. У нас не часть и не отряд. У нас население, жители города, люди до последней заклепки гражданские. И задачи не те, и тактика не та.
Островерхов после небольшой паузы продолжал:
– Я, товарищи, не поучаю вас. Я просто вслух думаю. Стараюсь, прежде всего, для себя уяснить обстановку. И давайте-ка думать вместе. А?
Легко вспыхивавший и быстро отходивший Карпов сразу заговорил спокойно и деловито:
– Я согласен, Степан Григорьевич. Тут у меня промашка вышла. Всех уводить нельзя. Но считаю, что меры предосторожности надо принять немедленно.
– Уже предприняты меры, - Островерхов глянул на Карпова.
– А тебе, Сергей, вместе с Юнашевым надо попытаться связаться с арестованными железнодорожниками. Изучите возможность спасения их. Внимательно прислушайтесь, не просочатся ли сведения о результатах допроса и...
– Островерхов оборвал фразу, задумался, потом закончил: - И держите меня в курсе событий... Главное - осторожность и конспирация... Из наших никто не попал в поле зрения полицейских ищеек.