Подполье на передовой
Шрифт:
– А могли кого-нибудь заметить, - сказал Свиркунов.
– Например, этот связной... как его?
– Свиркунов нетерпеливо пощелкал пальцами, ожидая подсказки. Но ее не последовало и, несколько обескураженный, заспешил: - Или вот эта женщина, тоже связная... Ну вот эта, что сегодня была у тебя, Степан Григорьевич. Все никак ее фамилию не запомню...
– Ну-ну, - прервал Островерхое, - фамилии и не надо запоминать. Но я все-таки не пойму, что ты хочешь сказать?
– Да я, собственно, в порядке, значит, обсуждения. В том смысле, что многих знают. И потом, наши явки многим известны...
– Откуда ты взял?
– в упор спросил Островерхов Свиркунова.
–
– Для предосторожности, как говорится. Чтоб, значит, ничего не упустили. Потому как, известное дело, возьмут, к примеру, эту связную, как ее, все не вспомню фамилии...
– Не трогай ты женщин. И потом, что ты все о фамилиях сокрушаешься?
– За них беспокоюсь...
Островерхов внимательно посмотрел на Свиркунова. Тот выдержал его пристальный взгляд. Свиркунова Степан Григорьевич знал с первых дней войны. С его помощью Островерхов установил связь с партизанами. Знал руководитель подпольщиков и неуравновешенность характера Свиркунова. Сегодняшнее поведение Свиркунова Степан мысленно объяснил его усталостью и нервным возбуждением.
– Очередное задание получите через связных, - сказал Островерхов подпольщикам.
– На эту квартиру больше не приходить. Новую явку сообщу. Если вопросов нет, расходимся. Карпова прошу остаться.
Свиркунов неопределенно хмыкнул, но сейчас же деланно откашлялся, попрощался и ушел. За ним неторопливо двинулся Юнашев. Проводив обоих, Островерхов подошел к Карпову, взял его за плечи.
– Вот что, Сергей. Есть еще одно задание. Хотел сразу сказать, да раздумал.
– Что же?
– Вот какая задача. Тут две наши девчонки сделали большое дело, но сделали неосторожно... В общем, надо прислушаться, не проскользнут ли разговоры среди немцев о прогулке офицеров с русскими девчонками в Крымскую, Абинку?
– Степан Григорьевич, не сомневайтесь.
– Ну, и добро. А теперь будь здоров.
Островерхов остался в комнате один.
Связные
Воспаление легких Островерхов так и не долечил. Сейчас он чувствовал, что тело сковала гнетущая усталость, в висках тоненько и остро покалывало, глухо отдавалась боль под лопаткой. Но отлеживаться некогда...
Островерхов тяжело опустился на табурет, положил крупные, крепкие руки на стол, глубоко задумался. Решение принято, а тревога осталась. Не за себя. За людей, за судьбу организации. Проплыли в памяти лица арестованных товарищей - почти всех знал. Представил на миг, что сейчас с ними, невольно содрогнулся: гестапо, кровавый кошмар...
Итак, что уже сделали наши люди? Какими данными располагаем? По донесению Семикиных, в районе Нижнебаканской и Крымской немцы строят мощные укрепления. У себя в тылу. Дальновидные, гады... Надо включить в донесение. Не забыть о танковых и моторизованных частях, которые движутся в сторону Краснодара. Видимо, путь им предстоит дальний. Куда бы это? Там, в штабе, разберутся.
В последнем распоряжении партизанского штаба пост плена задача провести тщательную разведку огневых точек в городе, особенно в порту, в районе Станички и в Озерейке. Жаль, в Озерейку пока не имеем доступа. А здесь хлопцы уже кое-что сделали. Есть что передать. Интересно, что тут готовится? Неужели ударят наши с моря? Это было бы здорово! Хотя и риск велик - все-таки до черта войск, артиллерии, минометов. Да и укреплений понастроено - не протиснешься. Ну, ладно. Нам нужны разведданные. Придется отослать самодельную карту. Хоть она и не точная, но с нее можно перенести иго па топографическую карту. А трофейную карту пока оставим у себя. Пригодится.
Степан с удовлетворением отметил про себя, что подпольная группа сумела выполнить еще одно задание партизанского штаба. Их интересовала немецкая система управления, а также проводимые вражескими властями акции против мирного населения. Эти данные были собраны.
Немецкая система управления выглядела так. Город был разделен на северную часть (Стандарт и Мефодиевка) и южную часть. В запретные зоны входили район цементных заводов, Стандарт до Кольцовой улицы, а в городе - район, прилегающий к Станичке по улице имени Парижской Коммуны. Каждая часть города имеет самостоятельное управление, гестапо и немецкую комендатуру, подчиненные непосредственно военному командованию. Все эти сведения Островерхов через связных переправлял в штаб партизанских отрядов, действовавших в районе Новороссийска - Анапы.
...Степан Островерхов думал о том, кого же направить к Егорову с пакетом. Скорей всего Татьяну Растригину. Но она только что вернулась из партизанского отряда. Зину Шаповалову? Пожалуй, да. В подпольную группу Зинаида пришла из отряда Егорова, по его заданию, да так и осталась здесь для связи и выполнения особых поручений.
...Зинаида Ивановна Шаповалова родилась в Новороссийске 17 июня 1919 года. Отец ее работал проводником на железной дороге, мать домохозяйка. В 1934 году Зина окончила 8 классов в железнодорожной школе № 62 и поступила работать сначала ученицей, а потом поваром в столовую вагоноремонтного завода. В 1939 году переехала в Геленджик и работала поваром в доме отдыха "Черноморец", в 1941 году перешла в дом отдыха железнодорожников ЦК Юга, а после того, как началась война и муж ушел на фронт, Зина вернулась к матери в Новороссийск и поступила в столовую № 61 на железнодорожной станции.
Когда фронт подходил к городу, Зина отправила мать со своей маленькой дочуркой Валей в Казахстан, в эвакуацию, а сама осталась в городе с больной бабушкой. Молодая женщина твердо решила уйти на фронт. Но обстоятельства сложились не так, как она хотела. А вскоре в городе уже были оккупанты. На квартиру Шаповаловых пришел устраиваться немецкий офицер, но выручила больная бабушка, страдавшая астмой. Немцы испугались - Зина еще прибавила: туберкулез, мол, у старухи. Фашистов как ветром сдуло.
Через несколько дней соседские мальчишки Саркисян (впоследствии замученные в гестапо) доверительно сообщили Зине, что в лесу видели наших. Тогда Зина вместе с подругой Надеждой Крюковой отправились в лес. Было это в 20-х числах сентября. Долго блуждали но лесу, и вдруг на глухой лесосеке, между хутором Кобзаря и поселком Верхнебаканским, вышли к партизаним. Женщины подробно рассказали им, что делается городе. Затем с ними долго беседовал Егоров... Когда женщины отдохнули, он предложил им возвратиться в Новороссийск. Те решительно запротестовали.
– Останемся у вас.
– Дорогие Зина и Надя, поверьте, там вы больше нам пользы принесете. Вы город хорошо знаете. Будете нашими связными. Я дам вам письмо для Островерхова.
Шаповалова и Крюкова вернулись в город. Зина пошла в указанное Егоровым место. Островерхов, выслушав все собранные женщинами разведданные, дал несколько поручений. Зина Шаповалова стала работать под руководством Степана Григорьевича. И вот теперь для выполнения ответственного задания Степан выделил ее.
Проводив Зину, Степан Григорьевич стал обдумывать планы намечаемых подпольщиками диверсий. Хорошо бы фашистам испортить "рождественский бал". Для этого надо подобрать толковых людей, обсудить с ними все.