Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа (полная серия)

дю Террайль Понсон

– О нет… я люблю ее!..

– И отлично!.. Дон Хозе ведь умер, а он был наследником герцога и всех его имений.

– Ну, что же из этого? – проговорил де Шато-Мальи, по-видимому, ничего не понимая.

– Как, вы не понимаете того, что герцог отказал вам потому, что хотел иметь зятя из своего рода, а теперь примет ваше предложение с громадною радостью? Все

Салландрера вполне одинаковы, любезный герцог, они не хотят, чтобы их род пресекся… Когда последний из них прочтет письмо своего предка и сличит его почерк с фамильными

бумагами и узнает, в чем заключается свидетельство епископа Бургосского, тогда, мой друг, от вас уже будет зависеть, сделаетесь ли вы мужем сеньориты Концепчьоны.

– Не обольщайте меня безумными надеждами, – прошептал герцог. – если мне откажут, я убью себя.

– Послушайте, – сказала тогда Баккара, – поезжайте домой и напишите полковнику де Шато-Мальи, – чтобы он прислал вам обе бумаги, служащие подтверждением всего того, что вы только что слышали… я завтра же пошлю своего человека в Одессу.

– И вы получите их?

– Через две недели.

– Но должен я написать об этом герцогу де Салландрера?

– Нет.

– Почему?

– Потому что надо дать время остыть праху дона Хозе. Я говорю это о герцоге с герцогиней, так как уж мне известно, что Концепчьона ненавидела своего будущего мужа.

– Вы думаете? – заметил герцог, и глаза его сверкнули радостью.

– Я убеждена в этом… Когда мы получим бумаги, когда герцог с семейством воротится в Париж – вы предоставите мне действовать и вести переговоры о вашей свадьбе… Прощайте… я слышу звонок и хорошо знакомый мне голос. Сестра моя, кажется, ждет меня в гостиной.

– Прощайте, графиня! – сказал герцог, целуя ее руку. – Вы позволите мне взять с собой «моего родственника»?

– Возьмите… но приезжайте к нам обедать ровно через три дня… Граф приедет послезавтра в ночь.

Герцог ушел, унося с собой рукопись, в которой заключалась история его странного происхождения, а графиня Артова отправилась навстречу своей сестре – Серизе.

Благодаря Цампе Рокамболь на другой же день после этого имел возможность прочесть тетрадь кузена герцога де Шато-Мальи, а также и письмо, которое он написал в Одессу.

Когда Рокамболь прочел эти важные для него документы, то он немедленно отправился к сэру Вильямсу и рассказал ему содержание их.

– Ну, дядя, что ты думаешь насчет всего этого?

– Я думаю, – написал сэр Вильямс, – что из десяти шансов девять говорят в пользу того, что герцог де

Шато-Мальи непременно женится на Концепчьоне де Салландрера.

– Не говори этого, дядя! – воскликнул Рокамболь. – А то я, пожалуй, задушу тебя.

На губах слепого мелькнула добродушная улыбка. Он пожал плечами и написал:

– . Чтобы этого не случилось, надо прежде всего сделать так, чтобы Баккара не могла заниматься герцогом. Следовательно, нужно поспешить с исполнением маленькой комедии, которую мы придумали.

– За этим дело не станет, дядя, будь вполне уверен и спокоен.

– Затем надо сделать так, – написал слепой. – Надо устроить так, чтобы графа не убивали.

– Графа Артова?

– Да.

– Почему?

– Потому что если Роллан убьет его на дуэли, то Баккара станет его оплакивать и ради скуки займется герцогом де Шато-Мальи.

Рокамболь как-то недоверчиво посмотрел на сэра Вильямса.

– Однако, – сказал он, – дядя, мне кажется, что горе и печали помрачили твой рассудок.

Слепой пожал плечами и насмешливо улыбнулся. Он взял грифель и написал:

– Ты просто дурак, мой милый племянник.

– Почему?

– Потому что нужно все разжевать, прежде чем положить тебе в рот, – был ответ.

– Но если графа не нужно убивать?

– И не убьют.

– Так зачем же и устраивать эту дуэль?

– Необходимо.

– Не для того ли, чтобы убить Роллана де Клэ? Слепой покачал отрицательно головой.

– Я придумал гораздо лучше, – написал он, – граф сойдет с ума.

– Когда?

– Во время дуэли.

– Как же это? Должно быть, сам черт поможет тебе в этом.

– Именно… ты узнаешь это со временем.

– Теперь все?

– Не совсем, нам надо будет перехватить то, что пришлют герцогу из Одессы, и убить самого герцога.

– Ты сошел с ума, дядя, я еще не хочу идти в каторгу.

– Тебе давно уже пора быть там, – появилось на доске.

Рокамболь расхохотался.

– Ну, – заметил он, – в таком случае я бы не хотел быть на одной цепи с такой рожей, как у тебя, дядюшка, она у тебя до того безобразна, что наводит страх на людей.

– У маркиза де Шамери не больше проницательности, чем у виконта де Камбольха, и ему гораздо лучше обращаться за всем к своему добрейшему дядюшке – сэру Вильямсу, – появилось опять на доске.

– Чтобы попасть в каторгу?

– Нет, милый, чтобы жениться на Концепчьоне.

– Эта развязка недурна.

– Но мой ветреный племянничек должен во всем повиноваться мне и не расспрашивать.

– Ладно, что же я должен делать?

– Отправиться тотчас же к Ребекке и продиктовать ей следующую записку: «Мой влюбленный Роллан, я не свободна сегодня вечером. Но завтра буду дома ровно в пять часов… Мы увидимся – я пробуду у тебя целый час. Любящая тебя»

– И больше ничего?

– Ничего. Иди себе.

И сэр Вильямс величественным жестом выпроводил своего ученика, который отправился к Ребекке.

На другой день после этого он виделся с Ролланом де Клэ, который поспешил сообщить ему, что получил еще письмо от Баккара и показал его Рокамболю.

Убедившись, что оно дошло по адресу, мнимый маркиз де Шамери отправился к виконту д'Асмоллю и предупредил его, что ему, вероятно, скоро придется быть секундантом у Роллана де Клэ, который, как кажется, действительно успел подвинуть свои любовные дела с графиней Артовой.