Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа (полная серия)

дю Террайль Понсон

Ей отвели номер, а сэр Джеймс Уд отправился обратно.

Мармузэ, выйдя из кабачка, направился к себе домой; разбудив спящего инвалида, отдал ему гардероб и послал через него к Милону следующую записку:

«Ты мне нужен, приходи сейчас же».

Инвалид тотчас же направился с письмом к Милону. Через час Милон уже входил в комнату к Мармузэ.

– Слушай, – сказал Мармузэ, – англичанка и два полицейских агента исчезли; нам непременно нужно отыскать мисс Элен, а для того, чтобы отыскать

ее, нужно следить за агентами.

– Но где же их найти? – спросил Милон.

– А вот слушай, сначала скажи мне, есть ли у тебя деньги в кассе?

– Сто тысяч франков.

– Ну так завтра я украду у тебя эти деньги, ты заявишь о том в полицейскую префектуру, а так как у тебя касса английского фасона и ни один из французских слесарей не знает ее замка, то англичан, вероятно, и попросят повести следствие; итак, ты теперь можешь идти домой, а завтра я у тебя украду деньги.

На другой день к Милону, когда у него собралось много народу, явился какой-то джентльмен.

– Послушайте, – сказал он, – мне нужно выстроить себе дом, а потому я и хочу с вами посоветоваться.

– Пожалуйте ко мне в кабинет, – сказал Милон. Только когда они остались одни, Мармузэ (так как это был он) начал хохотать.

– Мармузэ! – воскликнул удивленный Милон. – Да вас бы сам черт не узнал.

– Так ведь я ученик Рокамболя, – проговорил с гордостью Мармузэ.

– Вы пришли обокрасть меня?

– Нет еще, но я пришел приготовиться. Когда я уйду отсюда, ты скажешь при всех, что меня будешь ждать в четыре часа, я приду раньше, а ты, понятно, опоздай, только перед уходом не забудь оставить кассу отпертой, затем я уйду, не дождавшись тебя, а ты, когда придешь, подымешь крик.

Затем Мармузэ удалился, и Милон проводил его до дверей выхода.

– Когда этот господин приедет, – сказал Милон своей горничной, – ты попросишь его подождать у меня в кабинете.

Окончив счеты с работниками, Милон сел в кабриолет и поехал на стройку, но только он успел сделать несколько шагов, как ему поклонился один англичанин.

Это был тот самый, который пришел к Милону от Серого человека.

– Вы пришли ко мне от Серого человека? – спросил Милон.

– Да.

– Да ведь он мой приятель.

– В самом деле? – вскричал обрадованный англичанин.

– Если вы знаете Серого человека, так вы должны знать одну девушку по имени мисс Элен.

– Мисс Элен! – вскричал Шокинг (так звали англичанина), – да ведь это злейший враг Серого человека.

Милон откачнулся.

– А мы еще за нее хлопочем, – прошептал он. – Но чем же вы мне это докажете?

– А вот пойдемте со мной, – проговорил Шокинг, – Дженни и ее сын подтвердят вам это.

– Кто это Дженни? – спросил Милон.

– Это мать Ральфа.

– А Ральф кто?

– Это будущий вождь обновленной Ирландии, – я их привез по приказанию Серого человека, он нам дал немного денег и кредитное

письмо на ваше имя, но неделю спустя меня обокрали, и я с ними остался без всяких средств к пропитанию.

– Отчего же вы не жаловались?

– Те, кто нас обокрал, не боятся законов.

– А где женщина с ребенком?

– Она живет в одной конуре со мной около госпиталя Лурчин.

– Отлично, – сказал Милон, – мне туда нужно сейчас ехать. Подождите меня здесь, – прибавил он, – я забегу на минуту домой.

Придя к себе, Милон написал Мармузэ следующую записку:

«Кража не нужна. Я узнал от того англичанина, который был у них, что мисс Элен – злейший враг господина и ищет его погибели.

Не уходите, я сейчас вернусь.

Милон».

Запечатав записку, он отдал ее горничной и велел передать господину, который приедет в 4 часа.

В три четверти четвертого явился Мармузэ и, прочтя Милонову записку, написал ему следующий ответ:

«Дурак. Англичанку во всяком случае надо освободить и держать в руках.

Я уношу твои сто тысяч франков и советую тотчас же заявить о пропаже полиции.

Мармузэ».

Написав записку, он отдал ее горничной, а сам с деньгами удалился.

Затем он направился к подвалу, где они всегда собирались на свидание, и, там переодевшись, пошел спокойно домой.

Милон с Шокингом ехали по улице Луфсин. На одном из домов виднелась вывеска: «Милон, подрядчик».

– Здесь, – проговорил англичанин.

– Это моя контора, – сказал Милон.

– Да, я, увидев эту вывеску, обратился к вам, но так как вы меня дурно приняли, то я и решил больше вас не беспокоить.

Во время этого разговора какие-то два англичанина следили усердно за ними. Шокинг вдруг вздрогнул.

– Что с вами? – спросил Милон.

– Вон видите… это, кажется, двое англичан, они, кажется, следят за нами.

– Вот глупости какие, что же они могут иметь с нами общего?

Разговаривая таким образом, они дошли до квартиры англичанина.

Говоря про свою нищету, англичанин ничуть не преувеличил.

– Вам нельзя тут больше оставаться, у меня дом большой и для вас хватит там места; вот вам десять золотых, купите для всех одежду и приезжайте в улицу Мариньян.

Затем, вспомнив про Мармузэ, он удалился. Два англичанина все еще следили за ним.

– Надо узнать, зачем этот толстяк ходил к ним.

Читатели, вероятно, уже узнали в этих двух англичанах сэра Джеймса Уда и его товарища.

– Эдуард, – сказал сэр Джеймс, – мы, кажется, напали на след Шокинга, Ирландки и ее сына. Лорд Пальмюр и отец Петерсон обещали мне выдать десять тысяч фунтов стерлингов, если я им привезу этого ребенка, значит, надо взяться за дело. Когда Шокинг выйдет, вы его заведете куда-нибудь часа на полтора, а остальное уже поручите мне.