Подземные тропы

Токацин .

Двухвостка ткнула носом лиловую змею, лениво уползающую в холм, осторожно взяла её хвост в зубы и потянула на себя. Тут же схваченное существо превратилось в большой и очень колючий куст с переплетёнными ветвями. Флона фыркнула и даже не подумала отпустить его.

– Остань от Айюкэса!
– укоризненно сказал Фрисс и костяшками пальцев постучал по макушке Двухвостки. Она чихнула, выплюнув пойманное существо, которое из куста превратилось обратно в хеска.

– Ну что за... Э? Ух ты! Знорк и сармат, оба живые!

Не успела ещё Кесса объяснить, что она не сармат, как на пронзительный свист Айюкэса сползлись четыре десятка его соплеменников и обступили Речников плотным кольцом.

– Ну ничего себе! Как по заказу...

– Вот Джеван порадуется...

– Это ещё они должны согласиться, не забывай...

– Вот Джеван пусть и уговаривает, хитрое существо...

– Эй!
– сказал Фрисс, которому не очень понравились эти перешёптывания.
– Вы что, людей никогда не видели? Если только вы попытаетесь напасть...

– Будь спокоен, знорк. Никто вас не трогает, - ответил Айюкэс, и остальные зашевелились, освобождая дорогу Двухвостке.

Больше никто не пытался остановить Речника, и Фрисс благополучно доехал до землянки, у входа в которую стоял столб с дощечкой, а на дощечке красовалась нарисованная ветка Тунги, полустёртая дождями и временем. Айюкэс по имени Хольскен посетовал, что сам рисовать не умеет, и даже рук у него нет, а попросить некого. Фрисс уже боялся, что еду в его доме тоже готовить некому, но нет - вяленое мясо, рыба и куски засохшей тацвы были вполне съедобны...

– Знорки!
– Хольскен был немного удивлён, но не так, как другие Айюкэсы.
– Недавно был тут один знорк - Саркес, он как раз перед вами ушёл в Ритвин. Не знаете его? Джеван говорил с ним, но он помочь отказался. А вы? Вы заглянете к Джевану?

– Если узнаем, кто он, - ответил Фрисс и закашлялся. Здесь не было едких испарений, но Речник слишком долго ими дышал в степи...

– Фриссу нужен хороший целитель, - сказала Кесса, с тревогой глядя на Речника.
– И очень быстро.

– Тогда я отведу вас к Джевану прямо сейчас, - сказал Хольскен, свиваясь в клубок.
– У него есть сильные зелья, не знаю только, умеет ли он лечить знорков...

Фрисс пожал плечами - уже было ясно, что с неведомым Джеваном он разминётся, только если сбежит из города.

– На мой взгляд, что-то неладно в Фьо, - тихо сказал он Айюкэсу, пока тот возился с дверью холма.
– В городе траур?

– В городе разложение, - так же тихо и печально ответил Хольскен.
– И чем дальше, тем сильнее. Даже камни начинают трескаться, а свежие припасы гниют. Словно для Фьо пришли последние дни.

– Нехорошо, - пробормотал Речник и пошёл за хеском. Двухвостка осталась у холма, где ей насыпали охапку сена, но вслед Фриссу смотрела печально.

Маг Джеван - не Нкири и не Айюкэс, как успел понять Речник - жил в покинутых сотах Нкири-Коа, в оплывшем жёлтом холме, внутри которого уцелело несколько тесных комнатушек. Вход в соты закрывала циновка, чему Фрисс очень удивился - последнее время он видел только двери, даже в хижинах Аэнгисов.

Хольскен уверенно вполз под циновку, и двое путников вошли следом.

Джеван, странный полосатый хеск с четыремя руками и узкой изящной мордой, похожей на лисью, жил в сотах не один - на голоса незнакомцев отовсюду выглянули пятнадцать его соплеменников и пятеро Айюкэсов, посмотрели на гостей и скрылись. Остался только один, он и был Джеваном.

– Это я, Хольскен, - поспешил успокоить его Айюкэс.
– А этим двоим нужна помощь, они отравились ветром с реки...

Сородич из соседней комнаты окликнул его, и Хольскен быстро уполз. Фрисс хотел произнести приветствие, но мучительно закашлялся и промолчал.

– Я ничем не отравилась, а вот Речник Фриссгейн очень болен из-за едких испарений, - сказала Кесса, глядя на странное существо с надеждой.
– Правда, что вы продаёте целебные зелья?

– Да, так и есть, - кивнул Джеван, странной трёхпалой лапой взял Фрисса за руку и ощупал запястье.
– Вижу, что тебе плохо, Фриссгейн. У какой реки ты гулял, и как долго?..

Закат был уже недалёк, когда целитель вручил Речнику склянку с густой жижей болотного цвета, в которой плавали лепестки и обрывки травинок.

– Такую смесь мы называем 'асагна', - пояснил он.
– Капай на горячий камень и дыши испарениями, и скоро яд перестанет тебя жечь. Заглянешь завтра к вечеру, если лучше не станет - попробуешь другие средства, но это обычно действует. И ещё надо бы проверить, сколько яда у вас обоих в крови.

– Спасибо тебе, Джеван, - сказал Фрисс, подавляя кашель, и потянулся за кошельком.
– А это ты как проверишь?

– Не торопись, завтра заплатишь, - отмахнулся странный хеск.
– Где там эти клочки... Вот они! Хватит двух-трёх капель крови - я по ней разберусь, сильно ли вы отравлены...

Он протянул Фриссу собранные вместе волокна со ствола Тунги, накрученные на палочку. Речник пожал плечами, одолжил у Кессы кинжал - её оружие было острее осколка обсидиана, пожалуй, она даже сделала лезвие излишне тонким - сделал надрез на руке и с интересом посмотрел на капающую кровь. За время путешествия по Хессу она не позеленела, не засветилась и дымиться не начала - вот и хорошо!

Он помог Кессе добыть кровь - Речница пока ещё боялась боли и могла случайно нанести себе серьёзную рану. В жилах Речницы тоже текла не кислота, чему Фрисс порадовался ещё больше. Всякое бывает, когда пересекаешь Хесс...

– Вот так, - качнул головой Джеван, забирая клочки волокон.
– Приходи завтра. Ты, Кесса, тоже можешь подышать асагной. Вы с ним ходили у одних и тех же рек, и дышали одним ветром...

Вдыхая дым, идущий от нагретого камня, Фрисс никак не мог разобрать, какие же травы добавлены в асагну. Все запахи были незнакомы, но приятны. Правда, Хольскен, понюхав дым, сказал, что завтра Речник будет лечиться где угодно, только не в его норе.