Поезд для Анны Карениной
Шрифт:
– Я выпью. – Ирина встала и пошла к бару.
– Нет. Ты не выпьешь, пока все им не расскажешь.
– И кто мне не даст выпить? Драться будем? То-то радости милиции!
Приехавшая опергруппа говорила в основном с мужем, потому что Ирина Акимовна осмотрела их бессмысленными глазами, погрозила пальцем и заявила, что все про них знает. После чего ее увели спать.
Далила приехала к Еве, задумчиво скручивала волосы в жгут, обняв Кешу и наблюдая, как Муся кормит ребенка, пока Ева не потрясла ее:
– Говори, что стряслось, а то мне некогда!
– Этот бомж... – начала Далила, – он боится, что у него взяли отпечатки пальцев. Я хотела бы знать, твой майор...
– Карпелов.
– Да, Карпелов. Ты не могла бы поговорить с ним, пусть он оставит Гришу в покое. Пару дней, чтобы вылечиться.
– Все страньше и страньше. Он что, заговорил?
– Да, мы выпили, он сказал, что изобретает оружие, ничего плохого еще не сделал, а только пристрелил крокодила и собаку. Он умрет, если его сейчас арестовать.
– Слушай, ну что к тебе липнут, как мухи на липучку, все проблемные, убогонькие и болезные?!
– Ты это про себя? – задумчиво поинтересовалась Далила, не отводя взгляда от Муси с ребенком.
Ева замолчала и посмотрела на Далилу. Далила сидела на полу с Кешей, обхватив его и прижав к себе. Кеша вдохновенно давал советы футболистам в телевизоре, размахивая руками.
– Ладно. Давай по существу. Что ты от меня хочешь?
– Поехать со мной и посмотреть на экран. Гриша работал несколько дней на моем компьютере.
– Запросто! – сказала Ева. – Я даже могу подежурить там некоторое время. Если Карпелов придет дверь вышибать с группой захвата, я открою и улыбнусь вот так. А?
Ева Николаевна через сорок минут смотрела, открыв рот, на чертеж, проводя пальцем по экрану монитора и что-то про себя бормоча.
– Фантастика! – сказала она. – Не верю. Этого не может быть.
– Посмотри сюда. Гриша кое-что добавил к моей диссертации. – Далила открыла другой файл.
«Паскольку автору не удалось в силу временного ограничения апределить степень приспосабливаемости умственно атсталых, либо пречислен-ных к ним детей, спишу ей помочь от всей души. Григорий Покосов, деревня Поджимки Тульской области, двенадцати лет был отправлен в спецы-альный интернат для недоразвитых и памещен в группу особо наблюдаемых, потому как, по мнению окружающих его взрослых, представлял угрозу обчеству, разделывая кошек, маленьких собак и прочую живность. Аднако, никто не паверил его объяснению праисходящего. Эти животинки служили только предметом тчательного изучения жизненно важных органов теплокровных. Выросший, психически заклейменный Григорий Покосов праявил необычайные пазнания в области праиз-водства и изобретения оружия, за что был даже взят на работу на оружейный завод, объявив свои дакументы потерянными. Когда же открылся факт его диагноза, спасался бегством, патаму что его коллеги по заводу – мастер Опушко и инженер-конструктор Конов настаивали на неапходимости строжайшей изаляции Покосова Григория, как необычайно талантливого оружейника. Это ли не ирония судьбы? Прячась и подрабатывая случайными заработками, Григорию Покосову удалось довести до гераического финала свое изобретение – спецыальное электронное саманаводящее-ся оружие, и успешно испытать его, употребив при неопходимости несколько собак (настройка на сигнал электронного устройства в ашейнике, см, рис. 3 файл „Эйджи“), одного крокодила (настройка на сердечный ритм, см, рис. 2 файл „Эйджи“), желтой шляпы на неизвесном (настройка на цвет, см, рис. 5), и серьгу Коли Пеликана (настройка на фактуру спецыального сплава серебра, см, рис. 4). Отправленная в патентное бюро разработка не получила никакого отклика. Прибегнув к нарушению обчественного порядка и падвергая опасности жизни некоторых людей, Григорий Покосов пытался доказать факт существования своего гениального изобретения, за что теперь преследуется законом в лице майора Карпелова. Имея двадцать шесть лет от роду, он хранит в себе агромный творческий патенцыал, надеясь в ближайшее время изабрести оружие, вообче не нуждающееся в заряде и основаное исключительно на особенностях кровоабращения теплокровных. Любой специалист в области техники и оружейного производства в состаянии оценить необычайный талант и умения Григория Покосова, в то время, как любой психиатр найдет для себя в нем множество признаков, по каторым имеет право изолировать от обчества или уничтожить. Проблема психологической адаптации рассматривается автором данной диссертации весьма однасторонне. Я, Григорий Покосов, считаю, к примеру, людей, получивших мою разработку и не атреагировавших на нее, крайне неадаптированными к тому месту, каторое занимают, и даже опасными в силу своей узколобости и тупоумия. А умные люди страдают».
– Ну, знаешь... – Ева еще раз открыла файл «Эйджи». – Не верю!
– Спроси майора Карпелова, он здесь упоминается. Слушай, как мне уговорить его пописать? Ему двадцать шесть лет, ты подумай, он наш ровесник!
– Ты старше, – автоматически проговорила Ева, напряженно всматриваясь в экран.
– А ты зануда.
– Засунь его штуку в колбу и скажи «пис-пис».
– Слушай, иди ты засунь, а?
– Не мешай. Гениально! Это гениально просто. Телефон! Далила, возьми трубку.
– А ты возьми урологическую колбу.
Ева не успела. Звонили ей, приказано было немедленно приехать в отдел по связям с общественностью. «Олега Хмару убили, нашу подставку во Владивостоке, – сказала Зоя бесстрастно, – приезжай, надо срочно работать».
– Ты что, тебе плохо? – Далила забрала трубку у застывшей неподвижно Евы.
– Я только бабочка в пространстве... – пробормотала Ева и вскинула на нее глаза. – Он был и больше нет. Я с ним проходила подготовку со спецназовцами. Олег. Я езжу на его машине, у меня два письма с признаниями в любви и стихами. Я даже не ответила.
– Чем помочь? – спросила Далила.
– Холодно мне. Обними.
Ева выбежала из подъезда, доставая на ходу ключи от машины. Ей пришлось резко остановиться, потому что у «тойоты» копошились два человека.
– Колесо снимаете или в салон лезете? – спросила она, вставляя ключи.
В нее смотрели застывшими мутными глазами два упитанных мужика, вполне прилично одетые.
– Мы это, – сказал один, потоптавшись, – конфискуем для важного дела. Автобусы не ходят.
– Неужели? – удивилась Ева, прикидывая, придется ли драться. – А куда спешим?
– В роддом, – сказал другой и икнул, – дочка родилась, мы выпили, обмыли, едем мамашу поздравлять, а автобусы не ходят. И троллейбусы не ходят, и трамваи не ходят, под мостом митингуют красные, а на мосту – демократы и барка-шовцы дерутся. Пять остановок.
– Вы пьяные, – вздохнула Ева, садясь за руль.
– А автобусы все равно не ходят, – ответили ей.
– Документы есть? – Ева, словно невзначай, достала из кобуры пистолет.
– Блин, она из органов, – пробормотал один.
– Не бойся, я покажу свои, я благонадежный. – Другой стал копаться во внутреннем кармане куртки. – А ты отвернись, чтоб тебя не узнали, отвернись.
Ева рассмотрела, включив фонарик, удостоверение старшего сотрудника Института Земли.
– Что, есть такой институт? – удивилась она.
– Есть! А автобусы...
– Садитесь сзади, я поеду очень быстро. Выброшу вас на Ленинском. Чем открывали окно?
– Да! Вот чем, спрашивается, мы это окно открывали?
Ева вздохнула, выехала со двора и рванула, превышая скорость, по совершенно пустой дороге.
– Стреляют! – сказал научный сотрудник. – Это на мосту.
Люди делом занимаются, а мы машину и ту стибрить не смогли, – ответил ему счастливый отец.
Дима Куницын постучал условным стуком в дверь Хрустова.
– А вот теперь доставай оружие, – сказал он в темную комнату, не входя.
Будет сделано, – ответил Хрустов и потрогал на себе кобуру.
– Полетишь на военном самолете: аэропорты закрыты, то ли забастовка, то ли революция. – Аркаша выдергивал из принтера последний листок. – Вот тебе список, эти люди работают в отделе внутренних дел Владивостока, им уже сообщили, чтобы до твоего приезда не трогали машину и не давали ее обыскивать. Твоя задача простая. Найти небольшой блок, приблизительно вот такого вида микросхема с приставкой. Она ни к чему не подсоединена, может быть где угодно, даже в пачке с сигаретами. Разбери машину на части, но найди. На ней – то, что записывалось на магнитофон, потом Олег вставлял ее в загрузчик памяти в компьютере и передавал нам электронной почтой.