Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной

Туманян Ованес Тадевосович

1922

«Раскачивая яхонты в ушах…»

Раскачивая яхонты в ушах, Та девушка взошла на мост Риальто [173] , И волосы, словно река впотьмах, Были черны, черны невероятно. Двух черных солнц огонь неугасим — Ее глаза чернели и сияли, И легкий стан струился и скользил Внутри цветастой и просторной шали. Мой взгляд не вынес черного огня, Потупился я в робости великой, Когда она взглянула на меня С неясной, вечно женственной улыбкой. Мой — опыт мук, твой — опыт красоты, Я не наивен, ты не виновата. Такая ж чернобровая, как ты, Как ты, смотрела на меня когда-то…

173

Риальто — главный мост, соединяющий два берега Большого канала, один из вечных символов Венеции.

1925

Венеция

«Ах, лучше бы не родиться на свет…»

Ах, лучше

бы не родиться на свет, Не слышать пения — там, где снег, Трава, пастухи и стада. Любимую не любить никогда, Земли упоительной благодать Не воспевать, не страдать. Ах, лучше бы не родиться, не знать, Не видеть, не слышать, не помнить мать И — за это — Не умирать…

1935

Сильва Капутикян [174]

КЛЕОПАТРА [175]

Воители, уставшие от войн, Как много вы гордились и грозились, А ныне грезите, как бедуины: вон Оазис, что затеял бог Озирис [176] . А это — я. Я призываю вас! Идите же! Я напою вас влагой. Отважная, я проявляю власть, Гнушаясь вашей властью и отвагой. Стране врагов внушая страх и жуть, Как доблестно глумились вы над нею! Я — тоже воин и вооружусь Всей силою, всей слабостью моею. Идите же! Теперь моя пора. Вы славите, объятые смятеньем, Светильник, возожженный богом Ра [177] . А это — я. И мой ожог — смертелен. Страшитесь, победители морей! Благие ветры вашу жизнь спасали. Но из пучины нежности моей Вам не уйти под всеми парусами. Маяк удачи вас к себе манил, И мчались вы. Как долго длилось это! Но кончилось! Во мглу страстей моих Судьба не шлет спасительного света. Пусть царственное мужество мужчин, Чье тело прочно, как стена Хеопса [178] , Вас приведет принять нижайший чин Безмолвного и вечного холопства. Идите же в пески моей земли! В глубь сердца, милосердного иль злого, Проникну я, как холодок змеи… Змея? Зачем мне страшно это слово? Неужто переменчива любовь Богов ко мне? Но это после! Ныне — Короны, шрамы и морщины лбов — К моим ногам! В ночах моей пустыни Вы властные мужи, падите ниц! Вовек вам с рабской участью мириться И ластиться ко мне, как старый Нил [179] : «Прости, златокоронная царица!» Идите же, цари! Я — царь царей. Я — всё, словно вселенная и вечность. Я — суть судьбы и возраженье ей. Я — женщина. Я — бог. Я — бесконечность.

174

Cильва Капутикян (1919–2006) — известная армянская писательница и поэтесса, общественный деятель.

175

Клеопатра (69–30 гг. до н. э.) — последняя царица династии Птолемеев. После поражения в войне с Римом и вступления в Египет римской армии Октавиана (Августа) покончила жизнь самоубийством.

176

Озирис (Осирис) — в др. египетской мифологии — бог умирающей и воскресающей природы; покровитель и судья мёртвых.

177

Ра (Ре) — в др. египетской мифологии бог солнца, почитался как царь и отец богов. Изображался в облике фараона.

178

Хеопс (Хуфу) — египетский фараон IV династии (XXVII в. до н. э.). Пирамида-усыпальница Хеопса в Гизе — крупнейшая в Египте.

179

Нил — река в Африке, самая длинная в мире (6671 км).

1940

«Объятый именем моим…»

Объятый именем моим, идешь по улице с другой. Я, с кем-то чуждым и другим, иду по улице другой. Несчастливы и я, и ты, и те, чьи милые черты Нам не милы. О, плач земной: Всегда — с другим, всегда — с другой!

1953

«Мне в радости иль в грусти пребывать…»

Мне в радости иль в грусти пребывать? Но что скрывать: влекомая толпой, Я не страшусь увидеться с тобой, Давно губам моим не тяжек труд Небрежно молвить: «Как дела, мой друг?» Давно душе забывчивой легки Сладчайшие сокровища тоски, И темный взгляд, летящий меж людьми, Внушает мне предчувствие любви… Мне в радости иль в грусти пребывать?

ПРИГОВОР

Я признаюсь в провинности любви И кротко жду возмездья и позора. Суди меня! Пускай уста твои Не медлят с объявленьем приговора. Казни меня петлёй твоей косы, И вслед за тем я претерплю покорно В раю твоих объятий и красы Века потустороннего покоя.

АССИРИЙКА [180]

180

Ассирийцы (айсоры) — народ в странах Ближнего Востока, потомки древней цивилизации в Северном Двуречье.

На миг замедлив деловитый шаг, Огромный город, вспыльчивый и властный, К ее лицу подносит свой башмак, Чтоб чистила и украшала ваксой. Как шаль ее старинная бедна, Как пристально лицо над башмаками, И чернота ее труда — бела В сравнении с двумя ее зрачками. О, те зрачки — в чаду иной поры — Повелевали властелинам мира, И длились ниневийские

пиры [181] , И в семь цветов цвела Семирамида [182] . Увы, чрезмерна роскошь этих глаз Для созерцанья суетной дороги, Где мечутся и попирают грязь Бесчисленные ноги, ноги, ноги… Что слава ей, что счастье, что судьба? Пред обувью, замаранной жестоко, Она склоняет совершенство лба В гордыне или кротости Востока.

181

Ниневийские пиры. Ниневия — древний город Ассирии (совр. холмы Куюнджик и Тель-Неби-Юнус, Ирак). В конце VIII–VII вв. до н. э. — столица Ассирии.

182

Семирамида — царица Ассирии в конце IX в. до н. э., с именем которой связано сооружение в Вавилоне «висячих садов» — одного из семи чудес света.

1957

«Я слабой была, но я сильной была…»

Я слабой была, но я сильной была, Я зла не творила, а каялась долго, Небрежно, небрежно жизнь прожила — Подобно ребенку, царице подобно. Мне надобно было воскликнуть: «Постой! Продли мою жизнь! Дай побыть молодою!» Сказала: «Ступай! Этой ночью пустой Дай мне посмеяться над нашей бедою!» Я верила чаду речей и лица, Когда же мне в них обмануться случилось, Сама отвела я глаза от лжеца, И это была моя месть или милость. Вовек не искала того, что нашла, А то, что нашла, потеряла навеки. Богатством утрат возгордилась душа, Надменно отринув хвалу и наветы. Я слабой была, но я сильной была, Я зла не творила, а каялась долго, Небрежно, небрежно жизнь прожила — Подобно ребенку, царице подобно.

1961

ОСТАНОВИСЬ, ЧЕЛОВЕК!

Та женщина, неведомая мне, И по причине, неизвестной мне, Так плакала, припав лицом к стене, Беду свою всем телом понимая. Внимала плачу женщины стена. Я торопилась — чуждая страна Меня ждала. Мой поезд был — «стрела». Шла в даль свою толпа глухонемая. Взлетел гудок. Стакан пустился в пляс. Как бледный мим, витал во тьме мой плащ. И вдруг огромный безутешный плач Меня настиг средь мчащегося леса. Печальный поезд сострадал ему — Колёсами, считающими тьму, Он так звучал, внушая боль уму, Как будто это плакало железо. Болтался плащ. Приплясывал стакан, О, спешка мира! Как рвануть стоп-кран? Плач, как палач, меня казнил стократ. Подушка сна была груба, как плаха. Остановитесь, поезда земли! Не рвитесь, самолеты, в высь зари! Мотор столетья, выключись, замри! Виновны мы в беде чужого плача. Повремени, мой непреклонный век, С движением твоим — вперед и вверх. Стой, человек! Там брат твой — человек Рыдает перед каменной стеною И бьется лбом в затворенный Сезам [183] . Люби его! Внемли его слезам! Не торопись! Пусть ждет тебя вокзал Прогулок меж Землею и Луною.

183

Сезам («Сезам, откройся!») — заклинание в арабской сказке, силой которого раскрывалась тайная сокровищница.

1962

ОСЕНЬ

В природе — сытость влагою и сырость. Октябрь желает желтым малевать. Вот и свершилось то, что сердцу снилось: Прощай! Разлуки нам не миновать. Ступай! Иди, куда идти велит Неверности тяжелая свобода. Я помогу тебе — поторопись, Мой опыт провожаний так велик, Я преуспела в этом, как природа В искусстве провожать листву и птиц. В дорогу соберу тебя сама: Все вспышки губ, все россыпи и клады Тайн безымянных — отдаю! Возьми! Ах, странник мой, полна твоя сума — В ней все твои неистовые клятвы, Непрочные, как детский вздор весны. Что вспоминать — давно растрачен август, Душа и лес зияют в октябре. Не медли же — мне пустота не в тягость, О, благодарствуй — добрый путь тебе! А слёзы — пусть их — это лишь ошибки Моих зрачков. Всё минет без следа. Мой опыт провожаний так обширен, Так замкнута моей судьбы тропа…

1967

Агван Хачатрян [184]

«Ты волосы мои ласкаешь нежно…»

Ты волосы мои ласкаешь нежно Задумчивыми пальцами худыми… Так горный ветер, солнечный и снежный! Ласкает утром рощи молодые. Ты видишь одинокий волос белый. Так вот где горе давнее осталось! Рука твоя на миг похолодела: В нем цвет зимы, непрошенная старость. Ты не грусти. Тебе нельзя пугаться Ни седины печальной, ни морщины — Всегда в снегу вершина Арагаца [185] , Всегда весна цветет в его лощинах. Но больше нету волоса седого — Уловка помогла тебе простая. Какой же лед, холодный и суровый, Под пальцами твоими не растает? Мы много дней оставим за плечами, Но тот же взгляд останется и голос, И будешь ты, как раньше, как вначале, Отыскивать один, но темный волос.

184

Агван Хачатрян — армянский поэт.

185

Арагац (Алагёз) — горный массив в Армении. Самая высокая гора Армянского нагорья.