Погодная Война
Шрифт:
– Ты каждый день подходишь к монитору и смотришь на павильон. Ты ждешь, когда она пойдет на работу в КОНТОРУ, ты ждешь, когда она будет возвращаться домой. Ты наблюдаешь за ней, когда она отправляется в Мосхару по какому-нибудь заказу. Ты следишь за ней. Это странно. Это близко к патологии, Марк. Тебе легче с ней поговорить, чем заниматься слежкой. Во-первых, это ни к чему не приведет, а во-вторых, сейчас ей действительно нужна помощь. Я с ней общался всего два раза, и знаешь, что я понял?
– И что же? – саркастично произнес Марк. Разговор ему не приносил никакого удовольствия, и он хотел быстрее его закончить.
– Я понял, что
– Не всем нужны друзья. Сарафи покивал:
– Зная психологию человека, я сделал вывод, что Кире они нужны. И этим другом всегда для нее был ты. Тем более ты сейчас в более выгодном положении, чем она, ты можешь ей многое рассказать.
– Она выбрала его, – резко прервал пламенную речь Сарафи Марк. Он отшвырнул сенсор, который давал связь с модулем, сенсор с треском развалился. Мониторы, которые транслировали практически все сегменты Центрального Павильона, погасли. Марк вышел из лаборатории, а Сарафи остался один.
***
Кира сидела и слушала Альбину Сагурк, периодически кивая и отпивая из чашки свежезаваренный чай. Она вздыхала и иногда сочувственно улыбалась. Сагурк говорила размеренно, делая акценты именно на том, что считала важным. Она пыталась передать ей правду о событиях, которые произошли в 2065 году во время Погодной Войны. Когда она закончила свой рассказ, то Кира улыбнулась и сказала:
– Я рада, что в итоге так все вышло. Конечно, тяжело потерять всех близких.
Сагурк резко взглянула на Киру:
– Вы не всех близких потеряли. Вы потеряли только родителей. Ваш муж бессмертный, ваш родственник, Виктор, кажется, теперь живой музейный экспонат. У него льгот как у черта и пропуск почти ко всем данным Архива. Вам не на что жаловаться, Кира Кравцова.
В ее голосе чувствовались нотки раздражения. Приятной ее назвать было нельзя. Кира грустно посмотрела на гостью, улыбнулась своей печальной улыбкой, покивала:
– Вы знаете, все говорят, что мне не на что жаловаться. Возможно, оно и так. Родителей вообще никто за потерю не считает, они вроде как у всех умирают, хотя я считаю, что это очень жестоко. А еще я потеряла друга. Его звали Марк. Он помог мне понимать людей лучше, не просто выслушивал меня и был жилеткой, а изобрел устройство, которое позволяет мне распознавать правду. Вы должны знать, что я вижу, когда вы врете. Вы должны понимать, что я чаще всего делала вид, что вам верю. Вы многое приукрасили из тех событий, которые с вами произошли, это я тоже видела, но я могу списать это на трагические события, которые вам пришлось пережить. То, что у меня находится это устройство, чистая случайность. Точнее, не у меня, а во мне. Я с этим ничего поделать не могу. Именно поэтому восстанавливаю события я. Вы правы, мне не на что жаловаться. Ну и вам не на что. Вы остались живы. Вы могли тысячу раз погибнуть. Но вы все еще живы. И, учитывая то, что нам обеим пришлось нелегко, мы с вами похожи.
Пожилая женщина взглянула на пластиковые стены модуля, вышла на балкон, оглядела Центральный Павильон своим слегка мутным старческим взглядом и повернулась к Кире.
– Вы знаете, Кира, ваш Ковров стал пособником апокалипсиса на Земле. Как вы думаете, в чем мы с вами похожи?
Кира нажала кнопку спуска модуля, и белый пластиковый куб стал двигаться по направлению к Земле. Он медленно перемещался по заданной траектории металлической рельсы, наконец он вышел на главный ствол, как все называли основной лифт, и оказался внизу.
– Вы не имеете права меня обвинять в преступлениях, которые я не совершала. Я виновата только в том, что была влюблена до беспамятства. Любовь слепа. Меня всю жизнь осуждали, не вы первая. Уходите.
– То, что я вам помогла, ничего не значит. Я буду рада, если Ковров умрет.
Кира закрыла модуль и нажала кнопку подъема наверх. Модуль поплыл по основному лифту на свое обычное место. Постепенно жители павильона становились все меньше и меньше, Кира пошла наливать еще одну порцию чая и начала готовиться к следующему рассказчику о Погодной Войне. Он должен был прийти завтра. Его звали Роман Вячеславович Белов.
Глава первая. Сборы
Климат – совокупность метеорологических условий, свойственных определенной местности. Психологический климат – совокупность психологических условий, свойственных определенной социальной группе. Что же общего у этих двух климатов? Возможно, вы скажете, ничего. Метеорологи и психологи: ну что между ними может быть общего? У метеорологов несколько физик, несколько математик, сопутствующие естественные науки, у психологов – социология, биология и. И все. А вот и нет, не все. Естественные науки, та же физика, из медицинского – анатомия и физиология центральной нервной системы, математическая статистика и так далее.
Психологов часто недооценивают, некоторые, конечно, сами это заслужили, а вот некоторых зря называют недоучками, психами или больными. Врачи когда-то тоже считались приспешниками дьявола. Они же трупы вскрывали. Нарушали священное таинство загробной жизни. Количество негуманитарных дисциплин у психологов почти такое же, как и гуманитарных. Как говорил один очень умный человек, «…ты, конечно, красиво говоришь, доказывая свою позицию, но законы физики никто не отменял». А теперь вернемся к началу. Метеорологический климат и психологический климат, что же между ними общего? А общее у них одно – человеческий фактор.
Если разбирать климат с точки зрения метеорологии, то человек может устроить ядерный взрыв, и наступит ядерная зима. Климат данной местности поменяется. Что касается психологического климата, здесь все проще. Вот пришел ты, например, на работу злой. Вдруг ты сегодня не выспался или сам по себе злой – все, психологический климат в коллективе становится неблагоприятным для эффективной деятельности. Климат тоже поменялся. Точнее, ты его поменял. По крайней мере, для тех, кто обращает на тебя внимание. А вот тем, кому несвойственна острая социальная чувствительность, тем и наплевать – для них климат не поменялся. Вот отшельникам было неважно, есть вода на поверхности Земли или нет. Есть корова на пастбище, молоко дающая, или нет. А вот людям – да. Люди полностью зависели от метеорологических условий на поверхности планеты.
Человеческий фактор – то, что нельзя не учитывать как при составлении прогноза погоды, так и при формировании нового коллектива на работе. Конечно, если брать метеорологию, существует еще много других случайных факторов, поэтому человеческий никто и не учитывает, слишком маленькая вероятность, что кто-то взорвет ядерную бомбу. А не учитывают зря. Спрогнозируй мы появление Фармака на Земле, может быть, и удалось бы избежать той Погодной Войны, но ведь все предсказать невозможно, не так ли?