Поход скорпионов
Шрифт:
И тут боги сжалились надо мной. Кто-то толкнул меня в спину, да так, что я едва удержался на ногах. Обернувшись, я едва не завопил от радости: передо мной стояла лошадь! Низкорослая пегая кобылка тянула ко мне морду, и ее испуганные глаза как будто говорили: «Эй, двуногий, прыгай в седло. Вдвоем не так страшно!»
Я не заставил себя ждать! Лошадка вздрогнула, испуганно заплясала, но я сумел справиться с ней. Мои пальцы коснулись ножен на ремне… Оружие! Мне нужно оружие! «Мечом», который дали мне разбойники, только кур смешить. О нет, никаких мечей! Я совершенно не искусен в обращении с ними. Лук… мне нужен лук…
Я
Я увидел поток. Бурный и неистовый, он обтекал гряду с двух сторон, гремя камнями, увлекая за собой листья, сучья, стволы деревьев и все, что попадалось на пути… Вот, вертясь и раскачиваясь, проплыл узкогорлый кувшин, вон мелькнула желтая тряпица… а там – кружится в водовороте деревянный башмак… а чуть поодаль безвольной куклой бьется о камни его хозяин…
Сейчас, когда я пишу эти строки, я понимаю, что волна была не столь уж и велика; во всяком случае, она не сравнилась бы с неистовством весеннего паводка… но в тот момент, среди рева, треска и грохота, нам казалось, что все воды мира обрушились на несчастное ущелье и скоро сметут нас в царство теней вместе с горами, вместе со всем миром!
В следующую секунду я позабыл и о грохоте, и о воде, и о луке. Едва блеснул на солнце вспененный гребень волны, Капюшон ослабил поводья и ударил пятками в бока скакуна. Мгновение – и конь помчал его вперед, на оробевших арзакенцев.
– Стой, ублюдок! – заорал я, устремляясь следом. Плевать на лук, плевать на все на свете. Если понадобится, я задушу эту гадину голыми руками. Я сдохну, но остановлю его!
О, каким безрассудством была эта погоня! Я скверный наездник, а лошадка моя неслась по опаснейшей тропе, усеянной валунами и щебнем, и только милость богов удерживала меня в седле, а ее – на дороге. Я утешал себя мыслью о том, что и Капюшону несладко в этой гонке, что он мчится по той же самой смертельно опасной тропе… Но жестокая реальность разбивала мои надежды: с каждой секундой он все больше и больше удалялся от меня.
Вражеские ряды неумолимо приближались; впереди гряду пересекала небольшая лощинка, и почти сразу за ней алели хитоны передних арзакенцев.
Лощина! Она была моей последней надеждой. Прежде я пересекал ее и знал, что склоны ее довольно круты, и если Капюшон все так же будет гнать коня, то свернет себе там шею! А если замедлится хотя бы немного, я получу шанс настигнуть его, а уж после – будь что будет.
Я изо всех сил ударил пятками в бока своей кобылки, и она помчалась быстрее ветра, неся меня навстречу неминуемой гибели.
Приблизившись к лощине, Капюшон чуть придержал бег коня; я видел, как скакун и всадник исчезают с залитой солнцем каменистой гряды, как будто погружаясь в омут. Вот исчезли ноги… круп… вот всадник по плечи ушел в тень… вот он и вовсе скрылся из виду… Секунда – и он появится с той стороны!
Бросив взгляд на вражеский строй, я невольно вскрикнул: то, что я только что принял за воинов в красных хитонах, оказалось рядом щитов; длинные и узкие, они были вертикально воткнуты в землю, а за ними – никого! Подняв взгляд чуть выше, я увидел спины вояк далеко впереди: в полном беспорядке они мчались к воротам. Следом, проглатывая упавших и растоптанных, неумолимо нагоняя живых, катилась беснующаяся волна.
Как вы жестоки, боги! Вы помогли Гиеагру исполнить его безумный план, но не дали насладиться его плодами! Вы отдали победу в руки презреннейшего из воров! От горя и обиды сердце мое наполнилось черной кровью, и я выкрикнул одно из тех проклятий, которое мы, сознавая свое бессилие, адресуем небесам.
Скачка вдруг пресеклась: моя кобыла успела остановиться на самом краю лощины. Увлекшись зрелищем бегущей армии, я едва не позабыл о своей цели. По всему выходило, что Капюшон должен вот-вот появиться с той стороны, а я так и не придумал, как его остановить!
Отчаянно щурясь, я пытался разглядеть, что творится внизу, но после яркого солнца легкая тень лощины казалась чернее ночи. «Капюшон что-то мешкает, – подумалось мне. – Неужели противоположный склон слишком крут для его коня?»
Внезапно в голову пришла великолепная мысль. Соскочив с лошади, я подобрал с земли камень с острыми краями и стал ждать. Пылая жаждой мести, я представлял, как размозжу импровизированным оружием уродливую разбойничью башку.
Через секунду я увидел его. На той стороне из тени появились шлем, плечи, спина… Я замахнулся, целя в незащищенную шею…
– Только попробуй! – рявкнул он, повернувшись ко мне. Даже сквозь рев воды я разобрал каждое слово. Даже за тысячу парасангов я узнал бы это лицо…
Камень выпал из руки, звук удара потонул в грохоте потока.
– Гиеагр? – прохрипел я.
– Нет – говорящая улитка. – Зубы моего друга сверкнули в широкой улыбке. – Скорей перебирайся на эту сторону и догоняй меня. Я должен настигнуть их у ворот, иначе все пойдет насмарку. Вперед!
Он стегнул коня и устремился вниз по гряде, вслед за удирающими арзакенцами. Волна почти истощила свою мощь, лишь оглушающий рев метался между стенами ущелья.
Гиеагр… Какое-то время я простоял, не трогаясь с места, ошеломленный, счастливый, сбитый с толку, оглушенный отчаянным стуком собственного сердца. Потом, схватив кобылу под уздцы, бросился вниз по склону. По моим щекам катились теплые ручейки слез.
Глава 7
Помню, однажды на занятия по математике Мирдгран принес маленький бочонок. Наше недоумение он развеял быстро. «Посмотрите сверху» – круг, «посмотрите сбоку» – квадрат… По-моему, со многими повествованиями происходит то же самое. Я ведь слышал о тех событиях у Арзакены. От стрельцов. И их рассказ был похож на то, что я только что прочитал, так же, как круг на квадрат. Наверное, на любую историю надо смотреть хотя бы с двух сторон.
Среди колдунов (а также волшебников, магов, чародеев, волхвов и прочая, прочая, прочая – как бы они себя ни именовали) умных людей найти не сложно. Я даже полагаю, что их большинство. Дело совсем не в том, что дурак не сможет постичь магию, – сможет, ничего этому не препятствует. Просто глупые колдуны долго не живут. Кто-то погибает в схватке с более умным коллегой, но гораздо чаще губят себя сами. Оборотная сторона мира очень притягательна, она многое обещает и действительно многое может дать… но зачастую колдун берет больше, чем в силах унести. Естественным образом выживают те, кому хватает ума погружаться туда постепенно, медленно, словно осторожный купальщик в слишком холодную воду.