Похождения Вани Житного, или Волшебный мел
Шрифт:
И Ваня почувствовал, как удавка туже сжалась на горле — и из глаз сами собой брызнули слёзы, он умоляюще поглядел на домовика, дескать, что ж ты…
Шишок заторопился:
— Не пойму я, за что вы так взъярились на мальца? Парень вроде не бедокурный, смирный… чего он вам сделал-то?
— Ты его ишшо не знаешь, какой он смирный! — заорал Соловейко над самым ухом, и удавка ослабла. Ваня, открыв пошире рот, глотнул воздуха. — Он всех вокруг пальца обведёт — и всюду первым окажется. Ты его ишшо не знаешь, смирнягу!
— Ладно, ладно! — замахал Шишок руками. — Вы, я вижу, люди сурьёзные. Мы тоже, сразу скажу, не простые: это — птица, которая разгоняет тьму, я — постень, домовик, значит. Силушки нам не занимать! Просто так мы, сами понимаете, не уйдём, товарища в беде не бросим, будет большая драка.
Ваня услышал, как за спиной его ухмыльнулись: дескать, что нам драка, дескать, и так знаем, кто победит. Шишок же продолжал:
— А вот у меня к вам встречное предложение…
Есть на земле, у всех существ, такой обычай: загадки загадывать… — удавка ещё больше ослабла, видать, Соловейко заинтересовался.
— Вас трое, нас трое, — торопливо договаривал Шишок, тоже почуявший интерес. — Трое, выходит, на трое… Привела же судьба! Не часто, скажу, такое бывает: трое-то на трое! Чем драться — давайте лучше загадки загадывать… Ваш верх будет — Забираете мальца… А коли мы победим… Есть, говорят, у вас невидимый мел…
Повисла пауза. Неужто ошибся Шишок — и не у них мел…
— Ну, есть такой, — сказал нехотя Большак.
— Мы — мальчишку на кон, вы — мел. По рукам? — протянул Шишок шерстистую ладонь, и Ваня, после томительных мгновений ожидания, с облегчением увидел протянутую навстречу ручищу Большака. Руки встретились, пожали одна другую — сделка состоялась.
И удавка слетела с шеи, Ваню подтолкнули — он сунулся в грудь Шишка. «Ну–ну–ну!» — хлопал его Шишок по спине, а Ваня, обнимая его, подвывая в голос и вроде падая, едва слышно, в самое ухо спросил: «Шишок, кто это?» И услыхал ответный шёпот–шелест: «Навьё [84] это, хозяин». — «Навьё?» — «Навяки!»
«Что ещё за навяки?» — подумал Ваня, но дальше расспрашивать времени не было. Соловейко тут закричал, дескать, по сколько загадок загадывать и кто первый будет начинать? Шишок сказал, что каждый загадывает по очереди, идём по кругу и до тех пор загадываем, покуда на какую-то загадку не будет отгадки. Тогда — всё! Отгадывать могут все трое из супротивной команды.
84
Навьё– мертвец, покойник, усопший. [Ред.]
Ваня подобрал из сугроба своё пальтишко, накинул на плечи так, без рукавов, и вдруг увидел, что снег перестал идти.
— Наш мальчишко весь на виду, — говорил Шишок, устраиваясь по одну сторону костра на валежине, Ваня сел рядом с ним, а Перкун третьим. — А хотелось бы на ваш мел хоть одним глазком взглянуть…
Навяки сидели напротив, на огромном, вросшем в землю пне, — Ваня помнил его с лета, — Соловейко с Большаком по краям, а Алёнка посредине, как раз напротив Вани. Огонь горел между одной троицей и другой. Братья одновременно вынули из карманов по куску белейшего мела и показали, ровно фиги. У Алёнки мела не оказалось, а может, просто из кармана не высунула. Шишок не стал просить показать, как мел действует, видать, посчитал, что это будет излишним, и так ясно, что простой мел таскать с собой братья не станут.
Запахло жжёной резиной — это Соловейко сунул ноги (одну в калоше) чуть не в самый огонь. Вскочив с места, он пробежался по снегу, — от калоши пар повалил, — подскочил к Лыске, похлопал её по спине и, обернувшись к костру, крикнул:
— Встал я не так, умылся не так, приоделся не так, лошадь запряг, да поехал не так, заехал в ухаб, не выехать никак!
Ваня призадумался: что бы это могло значить… А Соловейко, подождав, засмеялся:
— Это присказка. А вот вам и загадка: выросло дерево от земли до неба, на том дереве двенадцать сучков, на каждом сучке по четыре кошеля, в каждом кошеле по семь яиц, а седьмое красное.
— Ну, это просто, — мигом разгадал Шишок. — Это год, в году двенадцать месяцев, в месяце — четыре недели, в неделе — семь дней, седьмое — воскресенье…
Соловейко надул губы — он, видать, думал, что задал невесть какую сложную задачу.
Теперь была их очередь загадывать. Шишок первым сидел, наверно, ему и говорить?.. А домовик уж и так загадывал:
— По заре зарянской катится шар вертлянский, никому его не обойти, не объехать.
Навяки, сблизив головы, стали совещаться, сквозь тучи проглянуло солнышко, и Соловейко, поглядев в небо, крикнул:
— Солнце! Солнце, солнце! Вот оно — солнце!
— Верно, — согласился Шишок. И все посмотрели на Алёнку, её была очередь. Девушка потёрла лоб, поглядела невидяще на братьев, повернула лицо в сторону троицы, сидевшей по другую сторону костра, и, улыбнувшись, проговорила:
— Один говорит: побежим, побежим. Другой говорит: постоим, постоим. Третий говорит: пошатаемся, пошатаемся.
Ваня только охнул — до чего трудная загадка! Конечно, можно сказать, что это про навяков, мол, каждый в свою сторону тянет, как лебедь, рак да щука…. Но ведь явно неправильный ответ. Щука… Она в воде. Вода — бежит, а берег зато — стоит… Неужто? А что же — шатается? Водоросли? Ваня поднял руку, как в школе, забыв, что Алёнка слепая, и, опомнившись, спросил: «Можно, я?» И Алёнка, как учительница, кивнула: «Отвечай, Ваня».
— Вода, берег и… водоросли, нет, трава на берегу! — выпалил Ваня.
— Молодец! — сказала Алёнка. — Правильно угадал!
Соловейко даже зубами заскрипел от досады:
— Он водоросли вначале сказал…
— Ничего, он сразу поправился, — одёрнула брата девушка.
Теперь была Ванина очередь загадывать, он почесал голову и выудил из неё:
— Сын матери моей, а мне не брат!
— Эк ведь завернул! — восхитился Шишок и поглядел сквозь костёр, дескать, ну–ко, навьё, как-то вы с этим справитесь?!
Соловейко косился на Ваню, поигрывая удавкой, она так и мелькала в его руках, ровно зимняя змейка. Долго навяки перешёптывались, наконец Соловейко сказал, нехорошо усмехаясь:
— А это я.
— Ну да, — согласился Ваня. — Я. Я сам. Каждый может так про себя сказать.
— А я не могу, — посмеиваясь, говорил Соловейко. — Я это.
— Да правильный ответ, правильный, успокойся уж.
— Теперь Большак загадывает! — командовал тем временем Шишок.
Большак поднял опущенную было голову и начал: