Покоряя Эверест

Мэллори Джордж

Наше внимание привлек заметный скальный шпиль – острый, как игла. Пока мы разглядывали его, в облаках за ним открылся просвет. Сначала мы лишь мельком увидели какую-то гору, очевидно, гораздо более отдаленную, затем – более крупный и ясный разрыв в дымке показал узнаваемую форму. Это была гора Макалу, появившаяся именно там, где она и должна быть согласно нашим расчетам по карте и компасу.

Теперь мы могли почти точно определить, где должен быть Эверест, но в той стороне пока были видны лишь темные облака. Мы пристально рассматривали их в бинокли, будто каким-то чудом могли пробиться взглядом сквозь эту завесу. И вскоре чудо явилось. Мы уловили блеск снега за пеленой серого тумана. В виде гигантских фрагментов начала проявляться целая группа гор. Очертания гор, проступающие сквозь туман, часто выглядят фантастически, словно самое необузданное творение мечты. Из глубины поднималась сюрреалистичная треугольная глыба. Ее край вздымался под углом около 70° и нигде не заканчивался. Слева, невероятно высоко в небе, висел черный зубчатый гребень. Постепенно, очень медленно и плавно, перед нашим взором проявлялись огромные горные склоны, ледники и гребни – сквозь парящие прорехи в облаках выплывал то один фрагмент, то другой, пока далеко в небесной выси – выше, чем осмеливалось предположить воображение, – не возникла белая вершина Эвереста. И в этой серии отрывочных проблесков мы увидели целое: мы смогли собрать воедино эти фрагменты – словно истолковав обрывки сна. Сколько бы деталей ни осталось скрытыми, самое главное для нас стало ясным – это основная форма горы – форма Эвереста.

Конечно, с расстояния в 57 миль [187] вряд ли возможно составить детальное представление о форме горы. Но некоторые из ее наиболее примечательных особенностей можно было рассмотреть вполне неплохо. Мы смотрели на Эверест примерно с северо-востока, и очевидно, что в нашу сторону тянулся длинный гребень. На небольшом расстоянии ниже вершины он спускался к черному плечу, которое, как мы предположили, могло стать непреодолимым препятствием. Но справа от него мы увидели горную гряду в профиль и решили, что она окажется приемлемо крутой. Эта гряда, вероятно, была настоящим гребнем, поскольку соединялась через перевал с острым пиком на севере. Со стороны этого перевала на восток спускалась горная долина, очевидно, впадавшая в долину Арун. Установив этот первый важнейший факт, мы заметили, что он согласуется с тем, что изображено на карте. Карта завоевала наше уважение, и впоследствии мы верили в ее достоверность, пока не убедились в обратном. Еще более примечательным был другой факт. Мы узнали кое-что новое об огромном пике вблизи Эвереста, который видели из Кхампа-Дзонга; теперь мы знали, что это не отдельная гора. В некотором смысле это была часть Эвереста, или, скорее, Эверест был не одной горой, а двумя. Эта огромная черная гора на юге соединялась с Эверестом непрерывным гребнем, и разделял их лишь снежный перевал высотой как минимум 27 000 футов [188] . Черные отвесные скалы этой горы, обращенные к нам, переходили в обледеневший восточный склон самого Эвереста.

187

Около 92 км.

188

Около 6 919 м.

Пелена облаков все еще лежала на склоне горы, когда мы с Буллоком покинули гребень, где обосновались. Было уже далеко за полдень. Мы посмотрели вниз, в ущелье, и увидели, как наши маленькие ослики пересекают поток. Затем мы спустились и пошли по их следам через равнину. Ветер яростно вздымал песок и уносил его с подветренной стороны, превращая мертвую плоскую поверхность в волнующееся море, словно из мокрого шелка. Когда мы присоединились к отряду, вся группа укрывалась в своих палатках. Наш лагерь располагался на поросшем травой берегу, под которым из песка каким-то чудом бил родник. Мы тоже искали убежища, чтобы скрыться от ветра. Но вскоре после заката он стих. Мы все вышли и направились к небольшому возвышению неподалеку; мы взглянули вниз, на долину, а над ней возвышался Эверест – невозмутимый в вечернем безмолвии и отчетливый в последних лучах солнца.

Я довольно подробно остановился на этом эпизоде отчасти потому, что в наших путешествиях, пока мы еще не достигли самой горы, этот момент стал для меня особенным и незабываемым. И не в меньшей степени потому, что зрелище Эвереста, запечатлевшееся в нашей памяти в тот день, впоследствии оказало немалое влияние на наши выводы, когда мы уже вплотную приблизились к горе. По пути к Тингри [189] у нас были и другие возможности подняться на возвышения, чтобы рассмотреть этот горный массив. Примечательно, что, выйдя из Шекар-Дзонга [190] , мы отклонились от линии марша и, поднявшись на холм над Понглетом при безоблачном рассвете, увидели целую группу гор, центром которых является Эверест. Но ни один вид не был столь показателен, как вид из Шилинга [191] , и мы мало что добавили к знаниям, полученным в тот день.

189

Тингри – уезд городского округа Шигадзе в Тибете на высоте 5 000 м и более. С руин крепости Тингри-Дзонг конца XVIII века, расположенной на холме к югу от города, открывается отличный вид на Эверест.

190

Шекар или Шелкар (с тибетского – «белый кристалл»), также называемый Новым Тингри, – городок на высоте около 4 300 м у южного подножия горы Гьяцо-Ла высотой 5 260 м, примерно в 60 км к северо-западу от Эвереста.

191

Шилинг – поселок, откуда Эверест видно достаточно хорошо, чтобы сделать топосъемку горы (далее по маршруту Эверест снова скрывается за другими горами).

23 июня, после перерыва в один день, потраченного на организацию запасов, альпинистский отряд выдвинулся из Тингри-Дзонга. У нас было два сахиба, шестнадцать кули, сирдар Гьялзен и повар Дукпа. Процесс отбора кули был начат незадолго до этого. Долгая задача по подбиванию их ботинок [192] была почти завершена на марше, и теперь мы были уверены, что шестнадцать лучших шерпов с их альпинистскими ботинками, ледорубами и комплектом нательного белья на каждого сослужат нам хорошую службу. Сирдар, через которого были наняты кули, казалось, понимал, чего мы хотели, и обладал достаточным авторитетом, а Дукпа, хотя мы и не смели ожидать от него каких-либо кулинарных изысков, показал себя энергичным и компетентным человеком, от которого требовалась масса усилий по уменьшению неудобства жизни в лагере. Но в одном отношении у нашей подготовки был серьезный недостаток: нам не хватало словарного запаса. Несколько часов, проведенных в Дарджилинге [193] с «Грамматикой тибетского языка», быстро убедили меня в том, что за столь краткое время, отведенное на изучение этого языка, я мало что запомню. И Буллок, и я предполагали, что наши опытные гиды отдадут необходимые для организации приказы на любом диалекте, который потребуется. С тех пор как мы их потеряли, у нас было мало возможностей выучить язык, и нашей единственной надеждой при общении с сирдаром был словарь из примерно 150 слов, которые я записал в блокнот, чтобы запомнить на марше и при случае с ним сверяться.

192

Для серьезных восхождений, для восхождений на снежные вершины и вообще для больших высокогорных маршрутов делается иная обивка ботинка гвоздями.

193

Дарджилинг – город в Индии на крайнем севере штата Западная Бенгалия, в восточных Гималаях (на высоте около 2 185 м).

Стоявшая перед нами задача была не из простых и прямолинейных, и мы не ожидали, что быстро ее решим. Во-первых, нужно было найти саму гору; когда мы взглянули на широкие равнины из Тингри, то увидели лишь темные муссонные облака, сгущающиеся по всем направлениям. Это зрелище нас не обнадежило. Во-вторых, требовалось разыскать более одного подхода к горе. Нам предстояло исследовать ряд долин, расходящихся от Эвереста и разделенных высокими хребтами, а это чрезвычайно затруднит боковое сообщение. Мы должны были выяснить, с какой стороны удобнее всего добираться до различных участков горы. И, в-третьих, помимо изучения всех подходов, мы должны были тщательно исследовать саму гору Эверест. Наша разведка должна стремиться к всеохватывающему знанию о различных склонах, стенах и гребнях, к верному пониманию всей формы и структуры горы и того, как соотносятся с целым различные ее части, где и как они расположены. Мы должны разыскать уязвимые места в «броне» горы и наконец использовать наши навыки преодоления препятствий всюду, где найдется шанс для восхождения, пока все эти возможности не будут исчерпаны. Когда мы покидали Тингри, масштаб сего предприятия заполнял все наши мысли. Мы решили, что предварительная разведка охватит первые две цели – поиск подходов к Эвересту и определение формы горы, – а все, что имеет характер штурма, стоит оставить напоследок – отдельным этапом, требующим организации и усилий. Мы можем утверждать, что это помогло нам держать эти цели в поле зрения, не позволяя менее важным вещам вытеснять более важные. Пока оставались сомнения относительно того, какой путь лучше выбрать, мы не предпринимали попыток взобраться на вершину. Сначала мы должны были выяснить как можно больше сведений с помощью более отдаленных наблюдений.

Гору Эверест, как выяснилось, обнаружить нетрудно. Почти на прямой линии от Тингри находятся два больших пика высотой 26 870 и 25 990 футов [194] соответственно. Они известны Топографической службе Индии [195] как M1 и M2, а тибетцам – как Чо-Ойю и Гьячунг-Кан. Они расположены на западо-северо-западе от Эвереста. Нам нужно было решить, должны ли мы пройти к югу от них, оставив их слева от нас, или же к северу. Мы предположили, что в первом случае можем оказаться к югу от западного гребня Эвереста и, возможно, в Непале, который был для нас недосягаем. На гребень, если он существует, вероятно, можно было бы подняться с севера, и с него нам открылся бы нужный обзор на юго-западную сторону. И в этом случае одна база послужила бы нам для исследования обширной территории, и мы сэкономили бы время, которое иначе потратим на перемещение нашего лагеря с одной стороны на другую. Поэтому мы выбрали северный подход. Из местных источников мы узнали, что через два дня можем добраться до деревни и монастыря под названием Чобу, а оттуда по длинной долине – до Эвереста. И так оно и оказалось. До Чобу добрались не без трудностей, но их вызвал не сложный горный рельеф, а нравы тибетцев. В Тингри арендовали четырех вьючных животных. Мы уже прошли две или три мили по равнине, когда заметили, что они направляются не в ту сторону. Мы были не уверены в том, каким путем следовать, и потому доверились указаниям местных погонщиков. Но, если свериться с компасом, их маршрут отклонялся от нашей цели примерно на 60° к югу. Последовал почти бесконечный трехсторонний спор. Оказалось, что наши гиды намеревались идти в Чобу пять дней. Они явно знали все о том, как «работать без спешки» [196] . В конце концов мы решили рискнуть и разделились. Гьялзен с волами и нашими палатками отправился сменить наш транспорт – в деревню, где мы должны были остаться на ночь. Тем временем остальные пошли прямиком к мосту, где мы должны были пересечь горную реку Ронгбук. Мы с нетерпением ждали прибытия новых животных на краю «площадки» у подножия обширной морены; и, наконец, мы их увидели. В тот день мы разбили лагерь поздно вечером на полоске луга у воды, но нас утешала мысль, что мы не дали местным сильно задержать наше продвижение. И впоследствии мы добрались до пункта назначения без каких-либо проблем.

194

Около 8 190 м и около 7 921 м соответственно.

195

Топографическая служба Индии (Картографическая служба Индии или Служба съемок Индии – the Survey of India) – центральное инженерное агентство Индии, отвечающее за картографирование и геодезию; создано в 1767 году.

196

В оригинале – ca canny (сокр. от call canny) – работать медленно, без напряжения или проводить «итальянскую забастовку».

Чо-Ойю

25 июня мы переправились через реку в Чобу. Тибетские мосты построены таким образом, чтобы предоставить своим пассажирам широкие возможности испытать чувство незащищенности и обдумать возможности и последствия катастрофы. Этот случай не был исключением. Мы не хотели рисковать нашими припасами, и планировалось, что животные должны переплыть поток. Соответственно, зверей разгрузили, и толпа погонщиков принялась стегать их, с криками загоняя в воду, пока одно самое пугливое животное не бросилось в поток и остальные не последовали за ним. Теперь мы оказались на правом берегу ручья Ронгбук и знали, что нам нужно просто следовать вверх по течению, чтобы добраться до ледника в верховьях долины. Примерно в часе пути от Чобу мы вошли в ущелье с высокими красными скалами слева над нами. Под ними было небольшое пространство плодородной земли, где влага, стекающая с известняка наверху, впитывалась раньше, чем попадала в ручей. Вдоль берега протянулась зеленая лента – с травой и низкими кустами, желтыми астрами, рододендронами и можжевельником. Думаю, мы не видели ничего более зеленого с тех пор, как поднялись на плоскогорье Тибета. Это был яркий солнечный день, пока еще теплый и безветренный. Мне вспомнились образы альпийских лугов и их многочисленные соблазны. Я почти чувствовал аромат сосен. Теперь меня переполняло желание раскинуться на траве этого «оазиса», забыв о трудностях, и безмятежно вдыхать чистый аромат горных растений. Но мы шли дальше, дальше и выше по длинной долине, вьющейся сквозь широкую каменистую бухту. И все каменистые горные склоны под полуденным солнцем были одинаково и монотонно унылы. Наконец мы двинулись вверх по тропинке по более крутому склону, увенчанному двумя чортенами [197] , между которыми она проходила. И здесь мы замерли в полнейшем изумлении. Возможно, в тот момент мы еще были не совсем готовы увидеть Эверест. В глубине моего сознания теснилось множество вопросов о горе, требующих ответа. Но это зрелище прогнало все мысли. Мы забыли о каменистых пустошах и сожалениях о прочих красотах. Мы не задавали вопросов и не комментировали то, что видим, а просто взирали.

197

Чортен – буддийское архитектурно-скульптурное культовое сооружение, имеющее полусферические очертания.

Возможно, именно потому, что в тот раз Эверест предстал перед нами столь драматично, я, вспоминая об этой горе, обнаруживаю, что северная сторона более отчетливо запечатлелась в моем сознании. Но в любом случае эта точка обзора имеет особое значение. Долина Ронгбук хорошо подходит для демонстрации пика у ее верховья. Примерно на протяжении 20 миль [198] она необычайно прямая и на всем этом расстоянии поднимается всего на 4 000 футов [199] , а ледник длиной 10 миль [200] не более крут, чем окружающий рельеф. В результате такого расположения достаточно лишь немного приподняться над ложем долины, чтобы увидеть ее почти как ровный путь до самой вершины ледника, из которого вырастают скалы Эвереста. На место, где расположен Эверест, смотришь скорее вперед, чем вверх. Ледник сам по себе довольно плоский и распростертый; это не часть горы и даже не ее подножие. Это всего лишь фундамент, на котором покоятся высокие стены. Эверест возвышается на краю долины и над ледником скорее не как вершина, а как колоссальный горный массив. И ничто не мешает взгляду им любоваться. Кажется, высочайшему из великих пиков мира достаточно сделать всего один царственный жест, чтобы стать владыкой всего, – настолько он огромен в своем неоспоримом и изолированном превосходстве. Проницательному глазу видны и другие горы – гиганты высотой от 23 000 [201] до 26 000 футов [202] . Но ни одна из их более изящных голов даже не достигает плеча «вождя»; рядом с Эверестом они остаются незамеченными – таково превосходство величайшего.

198

Около 32 км.

199

Около 1 219 м.

200

Около 16 км.

201

Около 7 010 м.

202

Около 7 925 м.

С точки зрения структуры, видимой из долины Ронгбук, гора Эверест с поразительной простотой достигает невероятной высоты. Отвесная стена высотой 10 000 футов [203] расположена между двумя колоссальными элементами: слева от нее – северо-восточный гребень, отходящий от вершины под пологим углом. На расстоянии около полумили он спускается всего на 1 000 футов [204] , но затем образует четко очерченное плечо и под более резким углом поворачивает вниз. И справа от стены – северо-западный гребень (его истинное направление примерно на западо-северо-запад), который круто спускается с вершины, но компенсирует сравнительную слабость этой опоры огромной протяженностью внизу. Таков был общий вид. Кое в чем он был уточнен: широкий угол между двумя основными гребнями предполагает слишком длинную стену; здесь добавляется дополнительная опора. Северная стена [205] выступает немного ниже северо-восточного плеча, а затем поворачивает обратно, чтобы снова встретиться с хребтом. Соответственно, от точки примыкания плеча широкий гребень ведет вниз на север и на высоте около 23 000 футов соединяется снежным перевалом с северным крылом гор, которое образует правый берег ледника Ронгбук, в какой-то мере скрывая вид на нижние части Эвереста. Ничто не может быть мощнее согласованности этой структуры, хотя в ней нет ничего фантастического. Мы не видим зубчатых гребней и множества башенок и пиков, и, как бы ни был красив подобный узор, мы по нему не скучаем. Очертания сравнительно ровные благодаря горизонтальной слоистости [206] , что опять же придает массиву прочности, подчеркивая широкие основания. И все же Эверест – суровый гигант. У него нет плавных изгибов снежной горы с белой шапкой и покрытыми льдом склонами. Скорее, это огромная скальная масса, часто покрытая тонким слоем рыхлого снега, который ветер сдувает с ее склонов. Многолетний снег лежит лишь на более пологих уступах и на нескольких широких гранях, менее крутых, чем остальные. Одно из таких мест – длинный рукав северо-западного гребня, со своими слегка выступающими контрфорсами похожий на неф [207] огромного, покрытого снегом собора. По сути, этот северный вид часто напоминал мне Винчестерский собор [208] с его длинным высоким нефом и низкой квадратной башней. Только на значительном расстоянии можно оценить огромную высоту этого здания и его прочность, которая кажется способной выдержать гораздо более высокую башню. То же самое и с Эверестом. Вершина лежит так далеко из-за того, что венчает столь необъятные гребни, поэтому, сколь огромной бы она ни казалась, требовался взгляд издалека, чтобы осознать ее высоту. Как и у башни Винчестерского собора, у вершины Эвереста нет шпиля, хотя они оба легко бы его выдержали. Иногда я думал, что на вершине Эвереста мог бы поместиться весь Маттерхорн и гигантская структура стабильно и невозмутимо держала бы добавленный вес.

203

3 048 м.

204

Около 305 м.

205

У горы Эверест есть три ярко выраженные стены: юго-западная стена (со стороны Непала), восточная стена (стена Кангшунг, со стороны Тибета) и северная стена (со стороны Тибета). Из них восточная стена остается самой малохоженной, как в плане попыток восхождения, так и подъемов на вершину.

206

Горизонтальная слоистость (греч. horizo – «ограничиваю») – строение горных пород в виде налегающих один на другой слоев, чередующихся по цвету или составу материала, параллельных друг другу и плоскости напластования.

207

Неф – центральная часть церкви, простирающаяся от главного входа или задней стены до алтаря.

208

Винчестерский собор находится в городе Винчестер и является одним из самых больших соборов в мире. Отличается особенно длинным нефом.